Константин Калбазов - Фаворит. Стрелец

Нет, то, что московский царь раз за разом шлет народ для розыска злата и серебра, вовсе не новость. Каждый год экспедиции выдвигаются из Москвы по разным направлениям. Его внимание привлекло иное. Некий молодой стрелец Карпов из Дмитриевского полка якобы обязался разыскать злато в Уральских горах.

Нет, купец сразу же подумал не о мести. Хотя посчитаться за Родиона следует. Не так уж и глуп Жилин, чтобы не понять, что смерть его подручного была не чем иным, как предостережением. Но мщение может и обождать. А вот тот факт, что малец объявил о готовности сыскать золотые россыпи, Игната заинтересовал особо.

Парень непрост и полон загадок. Ну вот кто в здравом уме станет разбазаривать секрет дорогого товара направо и налево? Игнат едва зубы от злости не покрошил. Он-то на смертоубийство пошел, верного человека потерял. А в результате этот секрет сам упал ему в руки, и, считай, задарма.

Но Карпов этот был в своем уме. Вот только что они с отцом были единственными хранителями тайны и могли подвергнуться очередной каверзе. А тут вдруг стали никому не интересными. Да и цена на булат начала резко падать. При наличии предложения и выбора это просто неизбежно, даже если понадобится не один десяток лет, чтобы удовлетворить все потребности.

Не мог Игнат оставить без пригляда этого молодого да раннего. Потому и знал о его успехах. О заработавшей мастерской, приносящей большой доход. Вот так, на ровном месте. Жил-был себе кузнец в Стрелецкой слободе, ничем особым не выделявшийся. И вдруг булат, а потом чуть ли не тысяча пудов железа и, что самое удивительное – много отличной стали. С чего бы это?

Не получалось относиться легкомысленно к словам этого юнца. Дураком нужно быть, чтобы не придать значения. Коли говорит, значит, ведает нечто, скрытое от других. Нет, захватить и удержать те земли не выйдет. Московский царь не позволит. Новгородцы же воевать за россыпь не станут.

Почему? Да просто все. Коли та россыпь сыщется, то и принадлежать будет царю Дмитрию. Но вот захотят новгородцы наложить на нее свою длань. И кому она тогда будет принадлежать? Да она станет для новгородцев настоящим яблоком раздора. Как результат москвичи пришлют свои полки, и все закончится. А кому-то одному прихватить ту землицу никак не получится. Не выстоит. И никто из новгородцев не поможет.

Иное дело, если выследить отряд да пограбить, после того как они золотишко добудут. Да перебить всех подчистую, чтобы место тайным осталось. А там, глядишь, еще получится и тихонько добывать золото самому.

Как следует из грамотки, в Москве не больно-то верят в успех этого молокососа. Захотелось игрушке великой княгини высунуться, вот и старается. А та и потворствует своему полюбовнику. Но судачат без злобы, потому как Хованскую любят и уважают. Вот только Жилин вовсе не собирался к ним присоединяться.

– Вот что, Ермолай. А разыщи-ка мне Захара.

– Крачкина?

– Его.

– Так я мигом. Он как раз здесь, шкурки принес.

– Вот и ладно.

Вскоре в светелку вошел коренастый мужик с окладистой седой бородой. Лет сорок, но крепок и молодым не уступит. Скорее даже превзойдет их, потому как вдобавок к крепости тела у него за плечами еще и опыт прожитых лет. Пусть это и не помешало ему угодить в кабалу. Но то с любым случиться может. Жилин же тем случаем воспользовался.

Крачкин был знатным охотником. Бил пушного зверя и жил, ни от кого не завися. Человек вольный, не лишенный самолюбия, он как-то не спустил обиду одному купцу. У того хватило и изворотливости ума, и коварства, чтобы подвести охотника под значительный долг. Но когда купец уже торжествовал, готовясь обрести полную власть над охотником, которого суд признал кабальным, долг его выкупил Жилин.

– Звал, Игнат Пантелеевич?

– Здравствуй, Захар Кириллович. Проходи, садись, – вполне уважительно пригласил купец.

В жизни охотника практически ничего не поменялось. Разве что охотился он теперь не для себя, а для хозяина. Ну и случалось несколько раз выполнять поручения, вовсе не связанные с охотой. С тем же покойным Родионом в разных делах участвовал. И начиналось-то все с мелочей, но… Ладно, чего теперь-то. Ноготок увяз, всей птичке пропасть.

– Благодарствуйте, – усаживаясь на лавку и оглаживая бороду, степенно проговорил охотник.

– Как зверь? В руки дается?

– Дается, Игнат Пантелеевич. Слава богу.

– Это хорошо.

– Дело какое есть? – не выдержав, сразу перешел к сути охотник.

– Есть. Собирайся в путь-дорогу. Поедешь в Москву. Отпишу тебе грамотку к Лариону, он поможет во всем, в чем нужда будет. Но о том, зачем ты приехал, никому ни слова.