Константин Калбазов - Фаворит. Стрелец

Так что к приказу подошли четким строем, печатая шаг, по осенней распутице и разбрызгивая лужи. Что-то зима в этом году сильно так задерживается. Уж середина ноября минула, а морозец только в ночь и случается.

– О как! Трепещи, ворог, стрельцы припожаловали, – с задором произнес какой-то разбитной безусый малый лет двадцати.

Он как раз появился в дверях двухэтажного деревянного здания приказа и спускался по лестнице. Вообще все постройки потешного полка пусть и сработаны на совесть, но деревянные. Строительство велось в сжатые сроки, а потому дерево было самым оптимальным вариантом. С другой стороны, а почему бы и нет. Сотню лет простоит. Правда, если только какой доброхот не поднесет спичку.

– Рот прикрой. Кишки простудишь, – окинув взглядом солдата, произнес Иван.

И тут же по реакции преображенцев понял, что влип. Послышались шепотки. Кто-то легонько эдак присвистнул. Иные предпочли убраться восвояси. Опять его подвела прежняя натура. Ну не любил он никому спускать. И на этот раз, пожалуй, нарвался. И что-то говорило, что серьезно.

– А ты знаешь, с кем говоришь, увалень стрелецкий? – глядя на Ивана со злым прищуром, поинтересовался солдат.

– Неужели с самим Александром Даниловичем Меншиковым? – забавляясь, спросил Иван.

Да пошло оно все лесом! Плевать, кто перед ним. Иван пусть и не фаворит, а полюбовник Хованской, но зато тот, от кого она решила родить ребенка. Броня у него! Титановая, йолки!

Да ну, не может быть! Иван с любопытством посмотрел на солдата, одетого не без щегольства, и покачал головой. Нет, ну надо же. Иной мир, иной наследник, а этот и тут нарисовался. Н-да-а, есть все же что-то неизменное. Вот и Алексашка этот, получается, та самая постоянная. Впрочем, тот еще проныра и шанса своего не упустит. Пусть и нет на Руси Лефорта, зато нашелся де Вержи, у которого Меншиков обретался в конюхах.

Последнее Карпов узнал позже. Сейчас же смотрел на слегка удивленного парня и тихо обалдевал от происходящего. В остальном же был совершенно спокоен. Этот щеголь может петь в уши Николаю что угодно. Авторитет тетушки в глазах цесаревича достаточно велик, а она слишком любит Ивана. Так что Меншиков не пляшет. Во всяком случае, пока. А там видно будет.

– И кто тут у нас такой дерзкий? – отставив ногу, нагло проговорил Меншиков.

Он всем своим видом хотел показать, что коль скоро кто-то узнал его, то должен вести себя иначе. И реакция окружающих вполне это подтверждала. Как, впрочем, и кое-кого из стрельцов Ивана. Все же по Москве и предместьям ходят слухи да пересуды. И, похоже, кое-кто из ребят слышал об этом субчике. А вот Иван как-то не сподобился. Не до того было.

– Солдат, ты не с рядовым говоришь, а со стрелецким десятником. Так что спрячь гонор, пока я тебя не перешиб, – приблизившись вплотную и глядя ему прямо в глаза, тихо, но внятно произнес Иван.

– Да я… – Неробкого десятка Меншиков, нечего сказать, но Иван не собирался давать ему особо раскрывать рот.

– Ты кем тут обретаешься? – с нажимом перебил он его.

– Денщик цесаревича, – мстительно прошипел тот в ответ.

– Вот и ладно. Доложи тогда цесаревичу, что по его приказу прибыл десятник Дмитриевского стрелецкого полка Карпов со своим десятком. Ага. Вижу, что и ты меня знаешь, – все так же тихо и внятно произнес Иван.

Не сказать, что Меншиков испугался. Но было заметно, что понял, кто именно стоит перед ним. Как и то, что поделать с этим наглецом он ничего не может. Пока не может. И это «пока» отчетливо угадывалось в его взгляде.

Но все же обострять и дальше он не стал. Отступил на шаг, глядя прямо в глаза Ивану. Потом отвернулся и нарочито степенно поднялся по ступеням. Он всем своим видом давал понять, что это не он отступил, а долг призывает выполнять свои обязанности.

Николай вызвал Ивана, едва только ему доложили. Десятник был уверен, что его будут мариновать минимум час, а то и не один. Дело-то к обеду. Но был приятно удивлен тем обстоятельством, что цесаревич ценит свое время, а потому довольно четко планирует его. Признаться, он ничего подобного не ожидал.

– Здрав будь, цесаревич, – войдя в светлый рабочий кабинет, поздоровался Иван, обозначая поклон головой.

– И тебе поздорову, Иван. Проходи. Садись напротив, – так, словно он его уже давно поджидает, пригласил наследник престола.

Николай сидел за большим столом, заваленным книгами, кипами и свитками бумаг. Расположен он так, чтобы как можно дольше улавливать дневной свет. У стены стоят несколько книжных шкафов, на стенах полки. Едва взглянув на такое убранство, Иван тут же проникся к этому подростку уважением.