Андрей Мельников - Солдат удачи [СИ]

- Если, конечно, брюхом на меч не напарываться, - вставил свои пять копеек Толстяк и засмеялся. Его поддержали ещё несколько голосов, который быстро умолкли под взглядом Гаретта.

Никаких возражений со стороны тех, чьи имена были названы не последовало. Они только согласно кивнули. А я всё старался разобраться во всем происходящем. Кто бы удосужился объяснить, что же происходит и куда мы направляемся на ночь глядя? Я быстро посмотрел на Толстяка, который пробовал вытащить из петли на поясе свой топор.

- Точно, - хлопнул себя по лбу Аннас. Это движение отвлекло меня от моего источника информации, который я собирался потормошить. Что я точно усвоил с момента попадания в эту компанию, так это то, что нет того на счет чего Тейт не в курсе. – Совсем забыл. У крестьян есть тайный ходок через их оградку. Лучше выйдем через него, чтобы не пугать бедных стражников, заменивших пьяницу Рига. Немножко поздновато начали задумываться о своей безопасности.

На это Гаретт только кивнул и пропустил вперед нашего проводника, который вышел на задний двор и аккуратно начал продвигаться по огородам и садам. Первое, что я сделал, когда вышел на улицу, было то, что серил время с помощью моего магического амулета, заменяющего в этом мире часы. Наведя серебряную пластинку на голубой спутник это планеты, я тут же отпустил его, позволил повиснуть на шее. Амулет показывал половину первого ночи. Время, когда все нормальные люди должны были спать в своих постелях, а не пробираться по задним дворам к проему ограде. Хорошо хоть света, испускаемого луной, хватало, чтобы разбирать дорогу вереди.

Где-то через минуты десять мы оказались перед деревянным частоколом высотой в два человеческих роста. В темноте это ограждение казалось намного внушительней, чем тогда, когда я видел его утром. Аннас подошёл к этому забору, что-то высматривая в стройном ряду вкопанных в землю деревянных бревен, а когда нашел это нечто резко ударил ногой, открывая небольшую щель, которая могла пропустить только одного человека за раз. Здесь одно из бревен было хитро подпилено, образовывая небольшой проем. В него Аннас и нырнул одним из первых, а за ним последовали все остальные. Не знаю почему, но я стал подмечать, что никто не разговаривает и не издает лишних звуков, даже одетая броня, казалось, старалась бренчать тише, чем обычно. За собой я тоже подметил, что стараюсь не шуметь. Даже дышать старался размеренно и тихо.

Последними, кто пересек незримую границу этой деревушки, отделяющую её от всего окружающего мира, были я и Толстяк, который протиснулся сквозь этот лаз и аккуратно поставил на место выбитое Аннасом бревно. Оглянувшись, я хмыкнул. В казавшейся монолитной стене было невозможно рассмотреть, что здесь был проход, также как нельзя было определить, что кто-то выходил этим путем.

- Проклятие, - было первое слово, произнесенное мной, когда я отошел от околицы на расстояние не больше десяти метров. Просто оно очень хорошо охарактеризовала ситуацию, в которой мне предстояло оказаться. Здесь ровная земля заканчивалась и начинались неухоженные владения деревьев, которые подстроили местность под себя и чихали на человека, что был воспитан в бетонном городе. Поэтому прежде чем ступить под сени этих лиственных гигантов, я задумчиво остановился. Призадуматься было над чем. Разумно было бы взять с собой хотя бы парочку факелов, но такими вопросы обдумывал видимо только я один, потому что все остальные шли вперед с целеустремлённостью ослов, увидевших перед своим носом морковку. Чтобы не отстать, мне не оставалось ничего больше как последовать за ними.

Прогулку по лесной чаще этой весенней ночью я ещё долго буду вспоминать нехорошими словами, которые вряд ли когда-нибудь внесут в общеизвестные словари. Луна, которая до этого хорошо освещала наш путь, скрылась между кронами деревьев, оставляя только узкие полоски света, которые больше мешали глазам привыкнуть к окружающей темноте, нежели помогали разбирать дорогу впереди. Поэтому приходилось проклинать каждую веточку, попадающуюся под ногами. Об неё я всенепременно спотыкался, также как и обязательно налетал на куст какого-то колючего кустарника, растущий рядом. Его колючки основательно застревали в ткани моих штанов, доставляя неописуемое удовольствие при ходьбе. Вот только трудности с передвижением, казалось, что испытывал только я. Толстяк со своей комплекцией только посмеивался надо мной, обходя все препятствия с легкостью балерины танцующей на сцене. Этому я мог только позавидовать. К концу нашего недолгого пути мне уже начало казаться, что он прекрасно видит в ночных сумерках, поэтому я пристроился за ним, все больше утверждаясь в этой мысли. Ведь тогда-то мои мучения и кончились. Ноги больше не цеплялись за ветки и не попадали в глубокие ямы, что частенько попадались под лесным покрывалом.