Андрей Мельников - Солдат удачи [СИ]

- Кристофер, - почти лилейным голос пропел человек, которого я мог назвать единственным своим другом в этом мире. Хотя, скорее всего, он был просто очень хорошим товарищем, который сопровождал мена на этом этапе моего путь. Таронс Тейт подошел ко мне сзади и сжал мое больное плечо, потащив меня из образовавшейся толпы.

- Больно же, - вскрикнул я и попытался вырываться из мёртвой хватки Таронса, но меня будто бы и не слышали. Хватка ослабла только тогда, когда мы отошли подальше от этого собрания, которое превратилось в маленький военный совет. Пока я не отошел, я видел, как мелькнули седые волосы Ерго Грасса, правой руки Гаретта, а это означало, что разговор мог затянуться. Не удивлюсь, если в нём примут участие те два оборванца. Когда меня перестали тянуть, я попытался предъявить Толстяку претензию относительного моего не слишком деликатного сопровождения к обочине дороге, противоположной той, за которой скрылись всадники. – Чего тебе надо от меня, Тейт?

- Вот решил помочь, - с какой-то усмешкой сказал Толстяк и уверенным движением сломал заднюю часть арбалетного болта, торчащую у меня из-за спины. Жаль, что мне не удалось увидеть движение его руки, иначе бы я попытался ему помешать. Поэтому это стало для меня полной неожиданностью. Хотелось бы сказать, что приятной, но ощущение были не из самых приятных, если не сказать погрубее. В глазах на мгновение стало темно, будто бы перегорела лампочка, зовущаяся солнцем, настолько сильной была боль, пронзившая моё тело. Раздался хруст древесины, который я принял за звук ломающихся костей. Моих костей. Во рту сразу же появился неприятный вкус железа. Тейт выбросил отломанную часть болта с оперением и закончил говорить, - тебе избавиться от этого болта, пока ты кровью не истек. Не так уж тебе и больно. Не надо врать.

- Побудь на моем месте, - злобно пробурчал я и отнял у Толстяка флягу с вином, к которой тут же и приложился, чтобы убрать мерзкий привкус изо рта. – Потом и поговорим.

- Отдай, мал ещё, - улыбнулся толстяк и вырвал сосуд с жидкостью из моих рук, чтобы ещё раз к нему приложиться. – К тому же всё равно болт пришлось бы вытаскивать. Рано или поздно. А на счёт боли… Вот, если бы ты вырубился, тогда я бы поверил, что тебе больно. Поэтому потерпишь. Я не долго. Обещаю.

- Чего? – не понял я, а Тейт кивнул кому-то за моей спиной. В следующий миг чьи-то медвежьи лапы поднырнули под моими руками и взяли их в замок. Я посмотрел на Толстяка, который поливал вином страшного вида железные щипцы. Мне сразу же представился какой-нибудь иквизитор с помощью этого инструмента выпытывающий признание в колдовстве. Говоря проще, они мне с первого взгляда не понравились. Было в них что-то отталкивающие…

- Тебе повезло ещё, что арбалетный болт прошёл насквозь, иначе бы пришлось его выбивать. А это, ты мне поверь, Крис, очень неприятно. Очень, - Толстяк плеснул вина на мое плечо. От чего рану защипало, будто бы это было не вино, а соленой раствор, в котором практически не было воды. Щипцы сомкнулись на железном наконечники, торчащим из моего плеча. – Приготовься. Тяну на счёт три.

- Подожди, - перебил я его и попытался придумать хоть какую-то отговорку, чтобы прекратить это безумие, но всё внимание было сосредоточено на серьёзном лице Тейта, который точно не собирался останавливаться. В голову не лезло ничего путного. В голове образовалась пустота. Перед глазами стоял только лишь темно-красный наконечник, который выходил из моего плеча. Я облизнул пересохшие губы. Нужно было сказать хоть что-то, пока было не поздно.

- Раз, - раздался грубый голос Таронса. Он расправил плечи и подмигнул мне. Сказать больше ничего я не успел, да и не смог бы, потому что именно на эту цифру пришёлся момент, когда Тейт потянул средневековый пыточный инструмент на себя. В первое мгновение мне показалось, что из меня попытались вытянуть душу, которая потянулась вперед за деревянным цилиндром, засевшим у меня в плече. Сперва боли не было, что удивительно, но всё хорошие когда-либо кончается. Вот и кончилась моя секунда затишья, после которой с нарастающей силой заолела рана. Боль ворвалась в мой разум, воздавая мне за эту минуту спокойствия сторицей.

Боль. Это то единственное на чем я мог сосредоточиться. Горячие пламя, которое раздирало моё плечо. Оно сжигало мои мышцы и сухожилия, заставляя извиваться в попытке прекратить мучения. Я кричал, ругали и проклинал, но мои мучители были непреклонны, продолжая мои истязания. Когда я оказался стоящим на коленях я не помню. По-моему перед этим прошла вечность.