Олег Таругин - Комдив. Ключи от ворот Ленинграда

Очередь Величева простучала, сдирая краску и визжа рикошетами, по борту броневика, несколько пуль угодили в задний скат, от которого полетели клочья резины. К сожалению, его командир, до того маячивший в люке, успел спуститься в башню за несколько секунд до начала боя и достать его не удалось. Да и ходовых качеств он, увы, не утратил – шина была заполнена эластичным гусматиком, неуязвимым для пуль и осколков. Укрывшись в неглубоком кювете, лейтенант, подавая пример своим бойцам, сосредоточил огонь на грузовике, тронувшемся с места вслед за БА. Пули двух автоматов и винтовок дырявили кабину, рвали пыльный брезент тента, выбивали щепу из бортов. Стоящий возле кабины диверсант попытался нырнуть обратно, едва только машина начала движение, но не успел. Нелепо взмахнув руками и выронив ППД, он упал возле колес, одно из которых прокатилось по его сапогу. Впрочем, ему уже было все равно. Убитый водитель завалился набок, выкручивая руль, и трехтонный ЗИС съехал с дороги и замер, накренившись и подмяв капотом проволочное заграждение. Из прошитого пулями кузова посыпались диверсанты, грамотно рассредоточиваясь по обе стороны от дороги и с ходу вступая в бой.

Заполошно загрохотали оба пулемета, судорожными вспышками высветив раструбы сколоченных из толстых досок амбразур; осветились огоньками одиночных выстрелов окопы – загодя занявший укрытия гарнизон вступил в бой. Очереди прошлись, высекая искры и разбрасывая капли расплавившегося свинца, по броневику, прошили насквозь несчастный грузовик, подняли над обочинами строчки пыльных фонтанчиков. С негромкими хлопками лопнули простреленные скаты, и машина тяжело просела; секунду спустя трассирующая пуля угодила в полупустой бензобак, и автомобиль превратился в чадный дымный факел.

Выстрелило башенное орудие, но фашистский наводчик то ли в спешке, то ли плохо зная прицел трофейной пушки, промазал. Осколочно-фугасный снаряд рванул, выбросив фонтан земли, в метре от амбразуры, не причинив пулеметчикам особого ущерба. Второй выстрел – на этот раз, к сожалению, удачный. Короткая вспышка, взрыв, выметнувшиеся из амбразур клубы сизого дыма и мелких обломков – и пулемет левого ДЗОТа замолчал. Броневик снова набрал скорость, башня начала разворачиваться вправо. Остановка.

В нескольких метрах от бронемашины приподнялся один из бойцов старшины Галкина, с видимым усилием метнув под днище увесистую «консерву» противотанковой гранаты. И тут же рухнул, сраженный сразу несколькими пулями. Пятитонный броневик судорожно дернулся, подброшенный взрывом семисот граммов тротила. Взорвавшаяся позади переднего колеса РПГ-40 разворотила передний мост, почти оторвав колесо и повредив двигатель. Но основная часть ударной волны пошла, отразившись от грунта, вверх, в небронированное днище. Сидевший внизу механик-водитель погиб мгновенно; лейтенанта Реннера и выполнявшего роль наводчика ефрейтора Курца спас неплотно прикрытый башенный люк. Боевое отделение быстро заполнялось дымом. Удушливо пахло бензином, льющимся из верхнего, расположенного под крышей корпуса бака [14] У бронеавтомобилей типа БА-6 и БА-10 второй топливный бак и на самом деле располагался внутри корпуса, в крыше между отделением управления и боевым. При поражении бронеавтомобиля огнем противотанковой артиллерии, а иногда даже при близком разрыве фугасного снаряда бак часто разрушался, буквально окатывая танкистов бензином. С учетом опыта боев с японцами на Халхин-Голе и финской войны конструктивная ошибка была устранена: на БА-10 М образца 1940 года баки разместили вне бронекорпуса, на крыльях задней колесной пары. Реннеру просто не повезло: в его распоряжении оказался БА именно старого образца. . Чудом не потерявший сознание от мощнейшего акустического удара Карл, осознав, что именно означает этот резкий химический запах, судорожно пытался нащупать запор бортовой дверцы, поскольку лезть через верхний люк было смертельно опасно. Оглохший и полуослепший от дыма ефрейтор пытался помочь командиру, но больше мешал. Наконец, общими стараниями удалось распахнуть прямоугольную железяку по левому борту – бронедверцу со стороны взрыва заклинило намертво.

Лейтенант боком вывалился наружу и из последних сил пополз прочь от броневика, подволакивая ногу, которую он отчего-то перестал чувствовать. Пропитавшийся бензином на спине комбинезон неприятно лип к телу. Курц последовал за командиром, но неожиданно несколько раз дернулся от ударов попавших в него пуль и повис вниз головой на порожке боевого отделения. Спутанные русые волосы касались дорожной пыли, покрытой копотью. К тому моменту, когда полыхнул бензин, он был уже мертв. Рванувшееся из бронемашины ревущее пламя накрыло и отползшего на пару метров Реннера, мгновенно превратив его в огненный факел. Последним, что он осознал перед смертью кроме чудовищной всепоглощающей боли, заполнившей все его существо, был русский старшина, из сострадания добивший его короткой очередью. Спустя полминуты рванули унитары в боеукладке, развалив корпус по швам и своротив с погона башню…