Константин Филиппов - Сноходец [СИ]

— Что делаем? — спросил Хаст, обведя всех внимательным взглядом. — Прибираем за собой и идем своей дорогой или нападем на лагерь? Я хочу услышать голос каждого, потому что… без последствий это не останется. Одно дело, если мы разобрались с теми, кто на нас напал и отстояли свое добро. Тут мы в своем праве. Если же зачистим лагерь и заберем все себе, к нам возникнут вопросы у людей, на которых работали те торговцы. Они захотят получить свое обратно. Появятся претензии у бродяг. Эта банда работала на них, и то, что мы заберем их добычу, им очень сильно не понравится. Любое действие приводит к определенным последствиям. Я хочу, чтобы вы все обдумали и высказали свое мнение, после чего я приму окончательное решение.

Вот как-то так вышло, что я остался на весь наш караван один-одинешенек. Сидел в фургоне и ждал новостей, мучаясь неизвестностью. Наверное, прошло несколько часов, прежде чем из зарослей кустов вышли родичи. Двое были ранены, но шли на своих двоих, а люди, что шли за ними, тащили пленных, и их было много. Человек восемьдесят. Один из фургонов переоборудовали для их перевозки и принялись по одному затаскивать туда пленников. Любопытство взяло свое, и я одним глазком подсмотрел, что там происходит.

Спеленали разбойников как младенцев — они могли только головами крутить, и чтобы языки себе не откусили, каждому палочку в рот засунули. Судя по всему, выводить их по малой и большой нужде никто не собирался, значит, скоро там появится еще тот запашок. Краем глаза я заметил, как один из родичей вырезал на стоявшем неподалеку дереве некий знак, и спросил у матери, благо она как раз оказалась рядом, для чего это?

— Он для тех, кто загубленных ими людей искать будет, — пояснила она. — В лагере бандитов около полусотни фургонов и повозок стоит. Многих эти душегубы погубили.

— То есть, мы не заберем награбленное ими в качестве своих трофеев? — задал я интересующий меня вопрос.

— Нет, — покачала головой мать, — заберем только оружие бандитов и метатель. Остальное не наше. Нет у нас права на это имущество.

— А пленные нам зачем? — решил я уточнить и этот вопрос.

— Отдадим. Те, кто потерял своих близких, смогут хоть немного залить их кровью пожар своего горя.

На этом наш разговор и закончился. Я видел, что мать устала, и ей не до разговоров. Эликсиры, хоть и повышали тонус, отчего мышцы пели и рвались в бой, но после этого неизменно наступало время отката, и на смену бодрости приходила усталость. Как по мне, небольшая цена за сегодняшний бой. Родичи и сами это прекрасно осознавали. Пока сражались и пленных рассаживали, время перевалило за полдень, потихоньку приближаясь к вечеру, так что, проехав каких-то пару километров, мы встали на ночлег.

— Марк, — ко мне подошел Хаст, после того, как основательно напузырился чая и собрался идти спать. — О своей способности не говори никому. Мало ли встретишься с кем-то и разговор заведешь, на вопросы о себе отвечай, что старшие запретили тебе что-либо рассказывать.

— Точно, — поддержал его весьма кстати выскочивший советник, — и на всякий случай с тобой будет ходить кто-нибудь из родичей. Всем станет спокойнее, если ты будешь под присмотром.

— Угу, — кивнул я и направился к своему фургону, собираясь лечь спать спать. А по пути думал, что на подобное не подписывался. На ровном месте нашел проблему на свою голову. «Помахай-ка ты, Марк, рукой свободе, потому что за спиной у тебя теперь всегда будет стоять охрана! Оно мне надо?» А как пришел, лег и подумал, что пускай пока будет, но когда научусь выпускать изо рта пламя, скажу твердое и решительное «нет» всем попыткам меня контролировать. В принципе мог бы и сейчас сказать, но толку от этого протеста? Кто к нему прислушается? Правильно, никто. Так что только тренировки помогут мне избавиться от опеки и назойливого внимания. Горячее дыхание и бицепсы в 50 см — это очень убедительные аргументы. Осталось их только заполучить…

Утро прошло как всегда. Успел сделать имперский комплекс, умылся, закинул в рот сушеных ягод, и вот мы уже тронулись. И где-то после обеда встретились с дозором поисковой команды. Мать словно в воду глядела, говоря, что убитых торговцев будут искать. Через полчаса после встречи с дозором, мы оказались окружены полусотней свирепых воителей основного отряда. Их предводитель, седой высокий мужчина, выслушав нашего старшего, заглянул в фургон с пленными, после чего поисковая команда разделилась. Четверо остались с нами, остальные же умчались к месту прошедшего боя.