Анна Сойтту - Сегодня я умру

За завтраком я недолго смог наблюдать сосредоточенное сопение крылатой, пытающейся съесть рыбу и не запачкаться. Смех начал разбирать уже через пару минут, пришлось самому освобождать тушки от костей и складывать ей на тарелку чистое белое мясо. Благодарный взгляд в награду согрел душу.

До вечера вдвоём продирались через Хроники, но так и не нашли в описании никаких упоминаний о том, что Тёмный Оплот — это какое-то монументальное сооружение. Всё упиралось в чёрный туман, разъедающий кожу до кости заживо. Лариса упомянула что-то о кислотной структуре, но их мир двигался по пути науки, а не магии, поэтому я понял лишь то, что это дымное вещество чем-то напоминает яд, который действует не внутри, а снаружи.

— Я устала, — протянула Лариса зевая над очередным абзацем многостраничного восхваления заслуг и деяний Владыки Восточного Леса Инайриэля. — Пойдём погуляем? Ты собирался показать что-нибудь интересное.

Двигаться не хотелось. Крылатая устроилась у меня под мышкой, позволяя обнимать её, и доверчиво прильнула к груди, рассматривая книгу, которую я держал в руках.

— Пойдём, — запихнув подальше свои желания, отозвался на её предложение. В конце концов, таких дней впереди будет много, а вот к заводи можно и сегодня прогуляться.

Вечерний лес ещё и не планировал затихать. Шумели и суетились в траве его жители, зажигались понемногу огоньки светлячков, сновали между деревьев белки, вышла на охоту старая куница. Лариса восторженно вертела головой по сторонам, прислушиваясь к стрёкоту цикад и напевам вечерних птиц.

— У нас леса другие, — отважилась нарушить мелодии леса девушка. — Они будто в спячке, вроде растут и цветут, но не так. Там тишины больше, а здесь всё время что-то шумит. Даже за окном из дома слышно разные звуки и…

Девушка застыла на краю небольшой поляны, высматривая что-то на другой стороне. Шок и растерянность сменяются удивлением и радостью. Что она там увидела? Недоумённо перевожу взгляд с нее на выползающие на поляну клубы вечернего тумана, но я не вижу того же, что и она.

— Гейб! — вскрикнув, Лариса срывается с места и исчезает среди клочьев и обрывков серой завесы.

Сердце пропускает удар, когда я следую за ней и не нахожу. Только удаляющийся треск ломающихся под босыми ногами веток влечёт за собой, не даёт сбиться с пути и потерять крылатую.

— Лариса! — эхо от моего голоса кружит вокруг, настигая со всех сторон, а туман всё гуще и её я больше не слышу. — Лариса!!!

Лариса

Как скучно жить! Эльфам. Думаете, у них в Хрониках сплошные походы, свершения, подвиги? А вот и нет! Началось всё с перечисления всех регалий Владыки Инайриэля и его ближайших родственников, а это около двадцати страниц, благо, что раса не плодовитая, а то бы я там и уснула. А имена… Это просто песня! После очередного — эля все мои мысли радужно повернулись к пенному напитку с одноимённым названием! Я так и не узнала у Дора про здравур, хотя желание забыться нарастало подобно снежному кому. В целом, я не по этой части, но по праздникам позволяла себе немного вина и при этом всегда себя контролировала, чтобы не спалиться и не словить в глазах окружающих ту самую белочку. Знатная была бы шерстяная тварюшка: крылатая и другим невидимая. Это вам не черти зелёные по углам!

Когда мы с досадливо кривящимся Дорханиэлем одолели с треть книги, за окном уже начало темнеть. Устав от расшаркиваний и вознесений в пафосных выражениях каждого пира Владыки Инайриэля, я не смогла подавить широкий зевок и прильнула к эльфу, решившись прервать издевательство над мозгом. А ведь они это заучивают! Особенно Вирдан, который знает содержание каждой книги! Немудрено, что он такой рассеянный. От души пожалев старого книжника, решила сменить род деятельности.

— Я устала. Пойдём погуляем? Ты собирался показать что-нибудь интересное.

К моему удивлению, эльф идею поддержал и, отложив книгу, мы отправились вниз.

Красивый у них лес! Поэтому, наверное, и пишут его название с большой буквы. Он такой и есть — Лес! Живой, дышащий, окутывающий своим смолянисто-цветочным воздухом. Обнимает гуляющим среди деревьев ветерком, гладит каждой веточкой, тянется каждой травинкой. Дорханиэль вёл меня той же дорогой, что и Амрина. Мне запомнились крохотная молодая рябинка с парой гроздей первых в её жизни ягод и большое дупло с выглядывающей из него сонно щурящейся серой совой.

На краю поляны, мимо которой мы проходили, я заметила вечерний туман от протекающей неподалёку реки, что растекалась чуть дальше и образовывала заводь. А вот в тумане, прислонившись к осине и с лёгкой задумчивой улыбкой на губах, стоял бескрылый Габриэль.