Андрей Белянин - Ученица царя обезьян [litres]

– Посох? – сбился узкоглазый красавчик, зависнув в раздумьях на пару секунд. – Посох! Точно! У меня же есть посох! Сейчас!

Он со всей силы ударил себя ладонью по левому уху. Ничего не произошло.

– Так, вот только членовредительством не надо тут у меня заниматься, – поморщилась девушка. – Хорошая попытка, но нет, я на это не поведусь. Посох предъяви, пожалуйста.

– Сейчас-сейчас…

Он ещё раз настроился, а потом, для верности наклонив голову и прыгая на одной ноге, начал часто и звонко бить себя по уху короткими ударами.

– Похоже, на Алтын-горе точно день открытых дверей… – задумчиво пробормотала Ольга. – Загуглю-ка я, пожалуй, их телефончик. Они же там тебя, наверное, давно с собаками ищут…

Она уже ткнула пальцем в поисковую строку, но тут её упёртый гость, невероятным образом затолкав в ушную раковину сразу два пальца, с напряжением вытянул из уха коротенькую палочку наподобие зубочистки, которая тут же увеличилась в размерах и, звонко ударив одним своим концом по кафельному полу, вторым упёрлась в потолок.

– Ух ты… – искренне восхитилась девушка. – Это что?

– Цзиньгубан! – гордо ответил отдышавшийся китаец. – Золотой посох, которым бессмертный Юй усмирял воды! Посох, дарованный мне самим морским драконом, потому что я – Сунь Укун! Прекрасный царь обезьян!

Он приосанился, гордо стукнув себя кулаком в грудь, да так и застыл в этой эффектной позе с посохом в руках. Ольга тоже с нескрываемым любопытством рассматривала волшебную диковинку, появившуюся из ниоткуда. Ну не из уха же в самом-то деле? И хотя она всё видела своими глазами, всё равно сомнения оставались…

Посох выглядел вполне себе настоящим. И, судя по всему, стопроцентно золотым, потому что блестел на ярком солнце. Правда, только в тех местах, которые не были покрыты слоем какой-то мутно-коричневой грязи.

– А в чём это он?

– В ушной сере конечно же! Он ведь хранился у меня в ухе много веков, пока я сидел в заточении!

– Фу-у-у!!! – Девушка недовольно наморщила носик, – Немедленно иди в ванную и отмой его! И не смей больше совать в уши!

– Каждому оружию своё место, Аолия! Это оружие всегда хранилось в моём ухе! – надувшись, возразил Сунь Укун.

– А теперь будет стоять в уголке за занавеской! – не желала уступать Ольга. – Пока ты тут живёшь, будешь жить по моим правилам! Марш в ванную и мой эту палку до блеска!

«Он достал из уха посох! ПОСОХ!!! Длиннющий! Как он ему мозг не проткнул?! И эта железная палка вся в сере из его ушей! Вся!!! Меня аж замутило! Как можно так безответственно относиться к своим вещам и своему здоровью? Как можно хранить в ушах посторонние предметы? Прикиньте, да?! Он точно древний китаец, раз делает такие ужасные вещи!»

Вечером прекрасному царю обезьян постелили на полу, несмотря на его праведное возмущение. Бессердечная женщина почему-то не захотела уступать ему свою постель, а также категорически отказалась спать с ним рядом в одной постели. Конечно, древнему китайскому демону не привыкать спать на жёстком, но должна же быть у этих северных людей хоть капля уважения?!

Он проснулся ещё затемно. Хотя, судя по тому, что за стенами шумели и топали, было уже утро. Но Ольга ещё спала сном младенца и просыпаться не собиралась. Сунь Укун уселся на своей жёстком матрасе в позе лотоса и закрыл глаза, стараясь отрешиться от мира.

Через несколько мгновений он почувствовал, как его физическое тело постепенно немеет, начиная с самых кончиков пальцев рук и ног наливается тёплой свинцовой тяжестью, на смену которой приходит удивительная лёгкость и восхитительная пустота.

Перед его внутренним взором мелькали звёзды и планеты, несущиеся куда-то так быстро, что за ними сложно было уследить. Голову слегка кружило и покалывало в висках, но вот Великий Мудрец уже начал медленно раскачиваться из стороны в сторону, повинуясь движениям какого-то незримого внутреннего маятника.

Учитель, белый монах Сюаньцзан, ты слышишь меня? Ты нужен мне… Брат Уцзин, слышишь ли ты меня, синекожий гигант? Я в беде… Брат Бацзе, Свинья, познавшая науки, ты слышишь мой зов?.. Будда, прости меня…

Но Сунь Укуна никто не слышал, и никто не отвечал на безмолвный крик его души. Каких бы богов и демонов он ни звал, сколько бы страниц книги, на которой была написана судьба Вселенной, ни перелистывал могучим усилием своей воли, все они оставались пусты и безмолвны. Ни строки, ни буквы, ни звука…

Тогда царь обезьян мысленно вернулся туда, где уже был однажды, – под тёмные своды горы Пяти Стихий, под укрытие пяти пальцев ладони Золотого Будды. Его дух стал единственной маленькой светящейся точкой в темноте огромной пещеры. Он парил в воздухе, не касаясь ни пола, ни потолка, но не покидая глухой тюрьмы, созданной его же разумом. Возможно, именно в этом месте можно и нужно было думать о себе в вечном поиске ответов на все вопросы…