Константин Калбазов - Рыцарь. Степь

– Я говорю: узнай, где проживает сэр Андрэ, и тащи туда первый бочонок, остальные два – во-он к тому навесу. Потом займись караваном, а я, ты уж извини…

– Я понял, господин Белтон. Не извольте беспокоиться, все будет в лучшем виде.

– Давай, я тебе полностью доверяю, – не сводя глаз с беснующегося Андрея и поглаживая бороду, подвел Эндрю итог.

Возле казармы, занимаемой патрульными, был устроен навес, под которым разместили очаг, на коем готовили пищу. Андрей, памятуя о том, что антисанитария была бичом этого мира, решил все же ввести кое-какие новшества. Его воины не готовили себе пищу самостоятельно – этим занимались по очереди мальчишки-обозники. Оно, конечно, получалось несколько несправедливо, так как парни так же участвовали в походах и даже в боях в качестве стрелков, но, как говорится, дедовщину еще никто не отменял. Зато его люди питались централизованно и одинаково. Это вызывало недоумение всего гарнизона, так как пищу здесь готовили отдельно по десяткам, да и принимали ее кто где придется, однако в отсутствие патрульных нередко ели под их навесом, чего никогда не происходило, когда те были в крепости.

Под этим-то навесом и расположились все высокопоставленные лица, находящиеся в крепости. Как водится, мероприятие возглавил лично комендант – что делать, старая поговорка в мире Андрея «Если начальник не в состоянии предотвратить пьянку, он обязан ее возглавить» была актуальна и здесь.

Вообще-то отряд Андрея уже должен был выйти в патрулирование, но ввиду вновь открывшихся обстоятельств комендант решил отсрочить поход, но сразу же поставил в известность, что отсрочка небольшая – только до следующего утра. Дело было не в том, что не имеющий своей семьи сэр Бард не понимал, каково сейчас Андрею и его вассалам, это-то он как раз понимал и сам радовался за своего подчиненного от чистого сердца. Но была еще и служба, к тому же от того, насколько хорошо она будет выполнена, зависят жизни не только гарнизона крепости, но и поселений, находящихся в приграничье. Андрей же и не думал обижаться: комендант и так пошел навстречу, и – что самое главное – это одобрил их инквизитор. Вот уж кого он думал уламывать, используя все свое красноречие. Не пришлось.

Рядом с начальством расположились только дружинники Андрея, так как мало того что они были членами элитного подразделения, так еще и являлись его вассалами, поэтому их присутствие не могло никого оскорбить. Остальные воины также оттягивались на полную, заставляя с трудом сглатывать тягучую слюну тех, кому не повезло оказаться в карауле. К караульной службе в этих местах относились весьма серьезно. Не хватало только женского пола, но тем-то и отличалась служба в пограничных крепостях, что маркитантов со шлюхами здесь отродясь не бывало. Есть желание – женись, и тогда Церковь ни словом, ни делом не станет тебя порицать, а даже наоборот, надавит на коменданта, чтобы тот выделил жилье. Однако желающих обзавестись семьей было очень мало, и вся причина была в том, что места эти были крайне опасными: жене превратиться во вдову с детьми на руках или воину во вдовца здесь можно было легко, а кому это надо? Блуд же в этих краях был под строжайшим запретом – святое воинство как-никак.

Два барашка, зажаренных на вертеле, оказавшись на столе, молниеносно были подвергнуты процедуре расчленения, а так как с ножами никто и никогда не расставался, то и дело делалось споро.

– Дьявол, недосолили. – Пьяно ухмыляясь, Эндрю стал оглядываться, высматривая искомый продукт.

– Дружище Эндрю, как говорится, пересол на спине, недосол на столе… – Счастливый папаша протянул купцу плошку с белоснежной солью. – А нечистого поостерегись поминать: падре Томас весьма строг, как наложит епитимью – так не возрадуешься.

– Спасибо, – ухмыльнувшись, поблагодарил купец, так что за соль он благодарит или за совет, было непонятно.

Белтон посолил кусок баранины, потом сноровистым движением отделил мясо от кости и с наслаждением задвигал челюстями. Он трижды повторил эту процедуру, как вдруг, остановившись, отложил в сторону еду и, взяв в руки плошку с солью, стал внимательно ее изучать. Он даже поднялся и продолжил более детальное изучение, подойдя к факелу. Помяв соль пальцами, он высыпал несколько крупинок себе на язык и стал причмокивать как бывалый дегустатор. Удовлетворенно кивнув своим мыслям, он буквально по крупицам просеял соль между пальцами и, судя по всему, вновь остался довольным, но в то же время чем-то озадаченным.