Константин Калбазов - Рыцарь. Степь

Однако вместо радости на лице Андрея отражалась тревога и обеспокоенность. Он не раз слышал истории о том, как пересыщенные добычей воины погибали, не в состоянии вовремя остановиться, или же были вынуждены бросать добытый приз, спасая свою жизнь. Впрочем, пример последнему он только что видел, как говорится, наглядно, в исполнении орков.

Именно по этой причине, едва закончился бой, он отправил разведчиков во главе с Джефом, чтобы проследить за поведением первого отряда, который хотя и считался номинально разбитым, в действительности все еще представлял серьезную опасность для людей. Такое удачное место для засады, как это, встречается не так часто.

Новак справедливо полагал, что сбежавшие орки могут присоединиться к первому отряду, а затем они вместе навалятся на людей. Поэтому они не расслаблялись в течение еще пары часов, но Бог миловал. То ли взаимная вражда у двух родов была слишком велика, то ли для переговоров должен был присутствовать вождь, а возможно, первый отряд имел слишком много раненых, которые просто смогли удержаться в седле, – но ответа на свои действия люди так и не получили. Теперь можно было позаботиться и о трофеях.

Занятие весьма привлекательное. Если на севере трофеи целиком и безраздельно доставались воинам, то здесь, на юге, это выглядело несколько иначе. Все трофеи в первую очередь досматривались священником-инквизитором, который учинял форменный обыск, кое-что он забирал себе, и это что-то было небольшим и зачастую хранилось в кошелях. Не доставайся содержимое этих кошелей солдатам – Андрей решил бы, что священник забирает деньги, но в кошелях было и золото, а порой, осмотрев их содержимое, священник и вовсе ничего не забирал. И такая процедура со всем – с одеждой, всеми вещами переметных сум. Сам падре Томас говорил о том, что забирает сатанинские знаки, которые потом передавались дальше по иерархии.

Это тем более было удивительным, что на севере-то в трофеи забирались даже золотые браслеты воинов орков, а это были те еще украшения. Если даже слегка всмотреться в изображенный на браслете тотем, то изображенный зверь приобретал объемное изображение, похожее на голограмму, словно зверь на браслете оживал, разве только был золотым, – при этом были отчетливо видны самые мельчайшие детали, такие как, например, вставшая на загривке дыбом шерсть, хотя сами рисунки были выполнены весьма неказисто. И еще. Даже если ты смотрел на, казалось бы, одного и того же зверя на двух браслетах, то и само изображение на браслете, и то, что ты видел на голограмме – ну не знал он, как это еще можно назвать, – отличалось друг от друга, даже при всей схожести ты просто понимал, что видишь другое животное, и все тут.

Андрей в свое время, последовав совету Эндрю и всмотревшись повнимательнее в браслеты, был сильно удивлен увиденным. Он пытался взглянуть на это глазами человека двадцать первого века, но не смог ничего понять – ну не было там никаких следов технологий. Вот где, казалось бы, сатанинское колдовство, но Церковь почему-то не придавала этому никакого значения, мало того – это было знаком доблести, и по предъявлении двадцати таких украшений воину вручалось звание рыцаря. Кстати, почему-то это правило не работало в отношении степных орков: те-то не носили ничего подобного. Андрей подозревал, что это связано с тем, что люди поначалу столкнулись именно с северными орками, и закон был принят именно тогда, потому что на степных рубежах люди сражались с орками куда чаще, и многие стоящие воины могли похвастать не одним десятком поверженных врагов. Что же такое могло быть у степных орков, чего людям нельзя было даже видеть, причем не у каждого воина? Вопрос.

– Сэр. Орки и не помышляют о нападении. Вероятно, заметив пыль, поднятую их врагами, они заняли вершину одного из холмов и не думают двигаться.

– А что с беглецами?

– Они и не пытались подойти к тем, убегали быстрее ветра, – задорно улыбнувшись, ответил Джеф.

– Ну вот и ладушки. Рон! Трофеи упаковали? – обратился он ко второму десятнику, на плечи которого и легла ответственность за взятую добычу.

– Все в лучшем виде, сэр. Можем выдвигаться.

– Падре?

– Вы выполнили свою задачу, сын мой. – Падре Томас вновь был сама добродетель, словно и не он, еще недавно сквернословя и богохульствуя, весьма профессионально рубил орков, а потом, как последний барахольщик, перетрясал их пожитки. – Можете позаботиться о добыче и раненых. – Хотя Андрей и его люди надели плащи с красными крестами, брать добычу им не возбранялось, и, что самое главное, вся она целиком, без остатка принадлежала им.