Татьяна Абалова - На углу Пскопской и Йеллопуху

— Сторк Игеворг! — голос кряхтящего гнома, распихивающего по карманам камни, оставшиеся от Точильщика, привлек внимание Макара. — А вы что решили?

Эльф задумчиво смотрел в ту сторону, где зиял портал в Вервульфию. Он не сразу расслышал вопрос Гугла, но когда тот добавил: «А может, пойдемте с Сапфиром?», перевел взгляд на гнома.

— Нет. Сторк на Заставе должен быть один, — потом потер ладонями лицо, тряхнул головой и добавил: — Я отправляюсь на поиск нового Зерна. Не может быть, что их не осталось. И когда на Земле поднимется Застава, начнется следующий раунд борьбы за Исиду. У бессмертных много времени.

— Но… — начал гном. Как и Макар, Гугл понимал, что с утратой «Книги судеб», эльф перестал быть бессмертным, но презрительный взгляд, брошенный на него, остановил.

— В банковской ячейке Гномо-гномо хранится старая «Книга судеб», в которой вписано мое имя еще со времен существования Олимпийской Заставы. Достаточно отправить банкирам сообщение, и ее доставят в любое указанное место. Ты же знаешь, когда правящая семейка Гномо-гномо хочет заработать, она сделает все возможное.

— Но тогда вам нельзя будет переходить из мира в мир через Заставы. Вы же не станете подвергать Крох и Крошек риску, принося к ним чужую «Книгу судеб»? — голос Гугла дрожал. Еще свежа была в памяти гибель Крошки Пиу.

— Мне не нужны Заставы. У сторков есть свои секретные способы перемещения. Иначе как бы мы сумели собрать в Пространстве Зерна и высадить их в незнакомых мирах?

— А Сапфир… — забеспокоился гном.

— Сапфир все узнает от своего отца. Я пас, — оборвал гнома сторк и решительно направился в «тайную комнату».

— Что ты собираешься с ними делать? — спросил Макар у гнома, вздыхающего над кучей камней.

— Возьму с собой, сколько смогу, и закопаю в тех местах, где мы побываем с Сапфиром. Точильщик всегда мечтал увидеть другие миры, — гном опять хлюпнул носом. — Остальные отнесу на могилу Крошки Пиу.

— Я помогу тебе.

Складывая камни в садовые тележки, Макар, чтобы отвлечь гнома от оплакивания каждого бугеровского камня, задал вопрос, который давно его волновал:

— Скажи, что будет с моим миром, когда Застава погибнет?

— Ничего хорошего. Вся многочисленная рать проходимцев кинется к вам.

— А разве до этого вампиры и демоны не посещали его без проблем?

— Как ты не понимаешь? — Гном распрямился. — Застава словно сито просеивала желающих посетить твой мир, пропуская лишь тех, кто не может нанести колоссальный урон, кто принял законы Содружества и подписал Конвенцию об ответственности за жизни аборигенов и попаданцев. Ты же слышал, что две Заставы не могут существовать в одном мире?

Макар кивнул.

— Это чтобы избежать противостояния, которое мы только что наблюдали между братьями. Застава отвечает за каждого проходимца и не может свалить свои ошибки на кого-то другого. Как только Зерно прорастает в избранном сторком мире, оно опутывает его пространство магической сетью, которая задержит всякого, кому взбредет в голову пробраться нелегально.

— Застава напоминает паука, засевшего в центре липкой паутины.

— Похоже. Но она не жрет тех, кто попался в ее лапы.

— Как сказать. А как быть с Гердхоком? Не он ли рвет паутину?

— Такие диковины редки, и не каждому контрабандисту по карману. Хотя наверняка и Гердхок создал маг, который не хотел афишировать свой визит. Не думаю, что найдется хоть один настолько сильный артефакт, чтобы впустить целую армию орков, могущих уничтожить мир за неделю.

— А без Заставы они обязательно нападут?

— Не обязательно. «Дикие» соприкосновения миров неуправляемы и не зависят от воли агрессора. Вероятность массового вторжения весьма незначительна. Как, впрочем, была мала вероятность нападения на Заставу бесов, но, однако, это случилось.

— Я понял. С тем же успехом можно ожидать приближение огромного метеорита, который способен уничтожить планету. А визит бесов — это событие сродни падению Тунгусского метеорита.

— Вот-вот.

Две садовые тележки громыхали по гулким коридорам. Кроме гнома и Макара больше никто не изъявил желания посетить сад, в котором похоронили Крошку.

Когда они вышли на простор, в лицо ударил холодный ветер. Вервульфы отдали им один из своих фонарей, и в его свете Макар разглядел, во что превратился сад. От удивления он остановился. Все деревья стояли голыми, а под ногами шелестели мертвые листья. Они не окрасились в желтые или багряные оттенки — привычные цвета увядания. Листья стали прозрачно-серыми, словно скинутая сотнями змей кожа, и также неприятно шелестели под ногами. Пахло гнилыми яблоками и перебродившими ягодами.