Татьяна Абалова - На углу Пскопской и Йеллопуху

— Что значит «соорудила»? — Студент пропустил все разглагольствования относительно птичек и рыбок, уцепив главную мысль. Только сейчас он заметил, что открылись все двери, ведущие в зал, и оттуда высунулись жители заставы, с любопытством взирая на него. Густо покраснев из-за того, что свидетелями его паники стало столько народу, Макар торопливо поднялся с пола.

Кот только открыл рот, чтобы объяснить, что такое «предел», как откуда-то снизу раздался пронзительный женский визг. Бай-юрн нервно дернул усом, а очевидцы явления Междумирью нового члена развернулись в сторону ведущей вниз лестницы.

Нечто розовое и большое, с десятком бигуди на голове, выскочило оттуда и понеслось на кота с той же неотвратимостью, с какой тяжелый шар, направленный меткой рукой, летит в кегли. Ассоциацию завершило падение кота, сбитого этим розовым шаром: пушистик нелепо взмахнул в воздухе лапами, пытаясь удержаться в вертикальном положении, и не нашел ничего лучше, чем ухватиться за разъяренную блондинку. Пара повалилась на пол.

— Ах ты гад, ах ты котяра плешивый! Загнал-таки меня в подпол, словно я мышь какая! — Девица в розовом спортивном костюме, густо усыпанном блестками, пыталась расцарапать морду Бай-юрна.

— Мышь? Сегодня ты себя видишь мышью? Хочешь об этом поговорить? — кот, не теряя самообладания, задавал вопросы раскрасневшейся фурии, крепко прижимая ту к груди и отворачивая морду от ее коготков.

Так и не сумев дотянуться, девица укусила кота за лапу. Бай-юрн взвыл и выпустил скандалистку из объятий. Блондинка скатилась с него и, отплевываясь от облепившей ее лицо шерсти, зло сузила глаза.

— Хочешь сказать, ты не виноват? Весь такой белый и пушистый? — «Мышь» уперла руки в крутые бока и, выставив вперед знатную грудь, наступала на противника, который отползал, неуклюже перебирая лапами. — А кто вчера угрожал, что однажды я проснусь в подвале? Думаешь, я забыла?

— Удивительно, что ты вообще что-то помнишь! — Кот исхитрился подняться и быстро прошелся когтями по шерсти, приводя себя в порядок. — А ты, Окси, случаем не забыла, как вчера не смогла остановиться и выпила весь запас гоблинской мордоворотки? А как ночью приставила нож к горлу Хоча, требуя, чтобы тот хоть на часик стал Сапфиром? А кто это у нас обзывался и довел до слез Петру? Не ты ли, Окси? И кто теперь возмущается, что справедливость восторжествовала?

Если до этого Окси наступала на кота, сопровождая каждый свой шаг вопросом, то теперь ответный танец начал Бай-юрн и вскоре уперся объемным животом в девицу.

— Я тебя предупреждал, что на Заставе нельзя себя вести по-хамски? Предупреждал? Вот и получила по заслугам! — Кот смотрел на нее сверху вниз, нависая огромной массой, но невысокая блондинка не спасовала. Сделав резкое телодвижение, она отпихнула грудью пушистика, от чего тот опять едва не потерял равновесие.

— Ах, ты так?!

Пока эти двое ссорились, не переставая пихаться, Макар обратил внимание на остальных обитателей странного места. Прежде, увлеченный перестройкой помещения и явлением дивы-дивной в розовом костюме, он видел лишь обезличенную массу, а теперь у него появилась возможность вглядеться в лица и обнаружить, что не у всех эти самые лица есть. Морды, физиономии, хари, что угодно, но не человеческие лица. Непонятные существа выглядели настолько экзотично, а иногда и уродливо, что их вид заставил Макара ущипнуть себя еще раз. Но надежда проснуться не оправдалась.

Недалеко от него высилось нечто под два метра ростом, укутанное в черные одеяния с головы до ног. И только прорезь для глаз подсказывала, что под тканью скрывается женщина — густо подведенные глаза цвета сливы с любопытством изучали Макара, и от этого взгляда по спине его прошелся холодок. На всякий случай студент сделал шаг в сторону от незнакомки, но тут же из прорези для рук появилась длинная, какая-то птичья ладонь, и потянулась в его сторону с известным всем землянам жестом «будем знакомы». Макар устыдился, что так явно показал свой страх, поэтому тоже протянул руку, хотя длинные когти и чешуйчатая кожа вызывали неприятное чувство.

— Мурила. Я из Кимбу, — нежнейший голос, сродни ангельскому, немного скрасил первое впечатление, и студент, пожимая руку женщины, сумел вымолвить:

— Макар. Я скопец. Простите, оговорился, я — пскопец. Короче, мы — пскопские. То есть, я с пскопской стороны. Тфу ты. Землянин я.

— А я — Крошка Пиу, — пискнули откуда-то снизу. Макар наклонился и увидел девочку-тростиночку, ростом едва достигающую ему до колена. — Я не знаю, откуда я родом. Мне кажется, я появилась вместе с Заставой. Я сама записала первого Йеллопухца, прошедшего через наше кафе. Приходите и вы на регистрацию, Макар-скопец.