Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Рейд выживших

Л. – Я не могу этого сказать. Площадка у штаба армии небольшая, там могло разместиться всего несколько самолетов. Поэтому меня и отослали в Пружаны. Тем более что аэродром Чахец был подвергнут обстрелу и там стояло несколько сгоревших самолетов. В воздухе у Пружан со мной общался руководитель полетов, а на земле комендант аэродрома.

С. – Вы можете что-то сказать о них? Вас не удивило поведение руководителя полетов или других лиц?

Л. – Нет. Руководитель полетов действовал в соответствии с инструкцией по организации полетов. Очень грамотно руководил действиями экипажей. По радио было слышно, как он четко давал указания. Редко можно встретить таких грамотных специалистов.

С. – Спасибо за разъяснения. Продолжайте.

Л. – После посадки мне указали место на стоянке рядом с несколькими «Шторьхами». Как только двигатель остановился, к самолету подъехала автомашина с комендантом аэродрома. Он знал об указании мне ждать на аэродроме и быть готовыми к вылету. У самолетов был выставлен часовой из охраны аэродрома. Комендант предложил проехать в комнату для отдыха. Для этого был предоставлен автобус с сопровождающим офицером.

С. – Вы его можете описать? Как он выглядел и в каком звании был? Кто был за рулем автобуса?

Л. – Лет двадцати трех. Молчаливый, слегка задерганный и уставший, среднего роста, с короткими темными волосами, скуластый пехотный лейтенант, в хорошо подогнанном мундире со штурмовым знаком и лентой за Французскую кампанию. Он почти всю дорогу молчал. Водителем был русский, одетый в нашу форму без погон с белой повязкой «Помощник» на левом рукаве. Таких «помощников» на аэродроме было много, я видел их у других самолетов и за рулем автомобилей, двигавшихся по аэродрому. Кроме того, в выделенном для отдыха домике ожидали еще несколько таких же денщиков под командой солдата охраны.

С. – Вы были один в гостевом домике? Раньше встречали таких «помощников»? Было ли у них оружие?

Л. – Нас там было несколько пилотов из разных подразделений. Почти все из транспортных штафелей, обслуживавших ГА «Центр». Пилотов разместили в комнатах по двое. Условия были очень комфортными. Постельные принадлежности – чистыми и свежими. Ранее помощников из русских не встречал. Но и лейтенант, и солдат охраны нас уверили, что этих русских можно не опасаться. Так как они приняли присягу служить Великой Германии. Это подтвердил и комендант аэродрома. Он к нам зашел пригласить на ужин. Оружия у русских не было. Они передвигались только в пределах видимости солдат охраны. Все наши солдаты были вооружены. Нас предупредили, чтобы мы тоже не расставались с оружием. Сказали, что из расположенного неподалеку лагеря для военнопленных был вооруженный побег и командование аэродрома была этим обеспокоено. Вооруженные часовые были повсюду. У зенитных орудий и автоматов стояли расчеты.

С. – Вы сообщили о своем прибытии? Вас ограничивали в передвижении по аэродрому?

Л. – В доме была телефонная связь, любой из нас через коммутатор мог позвонить куда надо. Я доложил своему руководству в Бобруйск о прилете в Пружаны и полученном приказании ждать. Насколько я знаю, все остальные тоже докладывали своему командованию. Мы также докладывали и в Чахец. Ограничений по перемещению на аэродроме не было. Нас никто ни в чем не ограничивал.

С. – Спасибо. Опишите коменданта аэродрома.

Л. – Высокий, худощавый, с проседью в волосах, доброжелательный обер-лейтенант. Ганноверец. Очень знающий, строгий и уважаемый командир. Настоящий ариец с железными нервами. При его появлении часовые и остальные подтягивались и двигались быстрее.

С. – Понятно. Комендант пригласил на ужин всех пилотов или только вас? Где он проходил?

Л. – Всех прилетевших пилотов. По его команде у домика на свежем воздухе были накрыты столы. Рядом на костре повар из «хиви» готовил мясо. Один из пилотов поинтересовался у коменданта, что за присягу принимают «помощники». Вместо ответа обер-лейтенант предложил нам небольшую прогулку вдоль летного поля. На автобусе нас довезли до воронок на краю поля. Там лежали незакопанные трупы русских. Обер-лейтенант пояснил, что каждый из «хиви» должен убить своих соотечественников – это и есть присяга на верность рейху. А затем предложил и нам, если есть желание, поучаствовать в сафари – поохотиться на пленных.

С. – Вы согласились на предложение коменданта? Много было убитых? Как вы определили, что это были русские?

Л. – Нет. Желающих «поохотиться» среди нас не нашлось. Участия в таких развлечениях я ранее не принимал, но слышал, что иногда такое практикуют. Трупы лежали в несколько слоев. Верхний слой был около пятидесяти трупов, они были одеты в русскую военную форму.