Андрей Жвалевский - Москвест. Роман-сказка

– Так и она наоборот, – Городовой явно приготовился к новому рассказу, но вдруг дернулся и заорал: – Я тебе выстрелю, собака!..

После чего исчез.

Вернуться к жилью Маша согласилась только после долгих уговоров.

– Мы уже один раз не стали его ждать! – заявила она. – И потом вон сколько намучились!

– Так в тот раз он нам приказал ждать, – терпеливо уговаривал Мишка. – А сейчас нет. Значит, сейчас не надо.

Но Маша только упрямо мотала головой. Пришлось прибегнуть к запрещенному приему. Мишка пожал плечами и заявил:

– Ладно, оставайся. Я пошел.

Он старался идти помедленнее. Все-таки Машка единственный человек, на которого он может тут рассчитывать. Но уж очень хотелось разобраться, куда их на сей раз занесло.

Маша догнала его на опушке.

– Дурак ты и эгоист! – заявила она. – Если что – ты будешь отвечать!

– Как будто до этого ты отвечала, – привычно огрызнулся Мишка.

Как ни стыдно было в этом признаваться, но он боялся, что Маша за ним не пойдет.

В тумане они брели по невесть откуда взявшейся дороге. Впрочем, как дороге… просто вытоптанная полоса земли.

Вдали послышался топот копыт.

– Тихо! – скомандовал Мишка. – Давай спрячемся на всякий случай.

Видимо, звуки в тумане разносились очень далеко, ребята в очередной раз продрогли до костей, пока дождались, что звуки материализовались.

Группа людей на конях, гремя мечами, щитами и кольчугами, показалась за поворотом дороги. В центре группы выделялся один, явно главный.

Ехал он, развалясь в седле, о чем-то неспешно беседуя с кряжистым воином. Вдруг из тумана выскочило странное существо – трехголовая собака, которая с заливистым лаем бросилась чуть не под ноги лошади «главного». От испуга лошадь пошла галопом, унося его прочь от чудного зверя. Остальные, видно, не разобрав, в чем дело, припустили за предводителем. Поэтому никто из них не увидел, как развеялся туман и трехголовый пес оказался просто тремя собаками: одной крупной и двумя мелкими.

КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Согласно легенде, князь Юрий Долгорукий ехал из Киева во Владимир. Посреди болота он увидел «огромного чудного зверя. Было у зверя три головы и шерсть пестрая многих цветов… Явившись людям, чудесный зверь затем растаял, исчез, словно туман утренний». Греческий философ на вопрос Юрия о значении видения сказал, что в этих местах «встанет град превелик треуголен, и распространится вокруг него царство великое. А пестрота шкуры звериной значит, что сойдутся сюда люди всех племен и народов». Князь поехал дальше и увидел город Москву, бывшую во владении боярина Кучки.

Когда топот копыт, понукание всадников и лай испуганных собак затихли, Маша и Миша вылезли из кустов, синхронно пожали плечами и отправились догонять процессию.

Деревня выглядела почти так же, как и весной. Дом Прасковьи стоял на том же месте, но само место было малоузнаваемо: не стало огромного дуба рядом с домом, не стало корявой березы. Зато справа от дома появилась целая дубовая роща, а слева пристройка – то ли сарай, то ли хлев.

– Прасковья! – тихонько позвала Маша, увидев сгорбленную фигурку, копошившуюся в земле.

Фигурка выпрямилась и вперила в Машу цепкий, внимательный взгляд. Взгляд был кусучий. Маше показалось, что ее мозг полностью отсканировали.

– Померла Прасковья, – скрипуче ответила женщина.

Маша ахнула и закрыла рот рукой.

– Дюже давно померла, – добавила старуха, – моя бабка ее хоронила.

Тут Маша даже ахнуть не смогла, только хлопала глазами и пыталась понять хоть что-нибудь.

– Я – Фёкла, – скрипнула старуха еще раз, продолжая буравить гостей цепким взглядом. – Давненько Прасковью не искали, а раньше к ней шли что хромой, что слепой. Многих исцелила.

Бабка еще раз внимательно осмотрела Машу с ног до головы.

– Что ж тебя привело, красавица? – спросила она. – Хворей у тебя нет. На лицо красива. Ко мне такие редко захаживают. Замуж хочешь?

– Домой хочу! – ляпнула Маша.

– Домой… – Фекла задумчиво посмотрела в небо. – Говорят, здесь твой дом, но идти тебе далече.

– Это как? – спросил Мишка.

Фекла пожала плечами.

– Мне говорят, я повторяю, – сказала она.

– А где мы? – спросил Мишка.

– Да в Кучково, – бросила через плечо Фекла. – Мне говорят, я должна вас приютить. Затирка в печке, хотите – ешьте. А я пойду, там князь с дружиной пожаловал, поглядеть на него хочу.