Ладно, пойдет, фриц как фриц. Морда наглая, почти арийская. А на остальное наплевать. Автомат при мне, четыре магазина к нему удобно устроились в подсумках, еще один в приемнике, кинжал на поясе и «парабеллум» в кобуре. Запасной магазин к нему тоже присутствует. Гранат, жалко, нет, но зато прыжковые ботинки точно впору пришлись. А это немаловажно. Жить можно, впрочем, и умереть тоже.
– Поехали!.. – нетерпеливо пристукнула рукой по панели шведка.
Она уже привела себя в порядок и выглядит как всегда очаровательно, правда, бледностью лица может соперничать с мертвецами. И немудрено. Шпионка хренова. Вот только доберусь куда-нибудь в спокойное место, живо расколется… У меня не забалуешь. Отыграюсь за всё…
Гуркх ничего не говорил. Он полулежал на заднем сиденье и тяжело дышал. Ему пока еще не очень больно, настоящая боль начнется немного позже. При ранениях в живот почти всегда так.
Ну… с Богом. Или с Марксом… но первый вариант звучит, конечно, лучше. Плавно выжал сцепление, воткнул передачу, и «хорьх», рыкнув мощным мотором, стал плавно набирать ход.
– Всё… про аэродром забываем… – я с досады стукнул по рулю кулаком, затянутым в перчатку.
– Может, прорвемся? – нервно поинтересовалась шведка. – Мы же проехали спокойно уже два блокпоста.
– Как? – я сунул ей бинокль и показал рукой в сторону дороги на аэродром. – Все уже перекрыто. Из нас дуршлаг сделают. Не знаю, с чем это связано, может, и не с нами, но проезд уже заблокирован.
Теоретически тревогу еще не должны были поднять, времени прошло всего ничего, но в бинокль было ясно видно, как дорогу на аэропорт перекрыл гусеничный броневик. Черт его знает, возможно, просто заглох, но на крупнокалиберные пулеметы лезть не хочется.
Гуркх вдруг открыл глаза и сказал какое-то непонятное слово. Всего одно.
– Алекс… – шведка замялась. – Есть еще один вариант. Но для этого нужно прорваться ко мне в лабораторию. Гарантий никаких… но других вариантов у нас, похоже, нет.
– Подземный ход?
– Что-то вроде того… но там…
– Плевать. Хоть в Вальхаллу, но подальше от этого острова…
«Хорьх», рыкнув мотором, взял направление на базу.
Как ни странно, но тревогу на базе еще не подняли, и мы совершенно спокойно проехали первый наружный блокпост. Солдатики дружно откозыряли, увидев знакомый лимузин и его очаровательную хозяйку. Ничего не нарушало привычной им картины. Угрюмый узкоглазый, как всегда, за рулем, начальница рядом, ну а незнакомый парашютист на заднем сиденье – это тоже вполне нормально. Война идет все же. А на то, что водитель мертвенно бледен, внимание обращать не стоит. Кто их поймет, этих азиатов.
Шлагбаум на КПП тоже начал подниматься задолго до того, как мы к нему подъехали.
Молоденький унтерштурмфюрер молодецки подскочил к машине, отдал честь шведке, потом услужливо открыл дверцу.
Катарина оборвала его доклад и приказала:
– Сопроводите нас.
– Так точно, фрау штурмбанфюрерин! – унтер вскочил на подножку машины…
И в этот самый момент на КПП зазвонил телефон. Унтерштурмфюрер дернулся было, но машина уже стала набирать ход. А соскочишь, неизвестно, как начальница среагирует. Больно нравом крута…
Гуркх аккуратно завел «хорьх» в ангар, но как только двери за машиной закрылись, тишину разорвала сирена. Я уже давно ждал ее, но все равно подпрыгнул на сиденье как ужаленный.
– Как это понимать, фрау штурмбанфюрерин? – унтер уставился на «вальтер» в руке Катарины, направленный точно ему в грудь.
– Никак! – шведка ловка выдернула у него из кобуры пистолет. – Помогите водителю, или я вас пристрелю.
Два эсэсовца, стоявших на посту у входа в бункер, потянулись было к своему оружию, но увидев направленный на них мой автомат, быстренько оставили свои намерения и, повинуясь команде, растянулись на бетоне.
– Какие понятливые, – умилился я и быстренько освободил их от всего режущего и стреляющего.
Шведка зачем-то стала навьючивать на себя чехлы с оружием, а в ответ на мой недоуменный взгляд прошипела непонятную фразу:
– Может пригодиться. Может… Я сама пока не знаю, что там может пригодиться. Но не брошу…
Странно… На хрена ей охотничьи ружья? Может, дороги как память? Ладно, прихвачу остальное…
Вдруг стены ангара рванули пулеметные очереди. Тонкие металлические листы разом покрылись сотнями пулевых пробоин, а веселые солнечные лучики, пробиваясь сквозь них, принялись плясать по бетону. Гедин, взвизгнув, перевела себя в горизонтальное положение и на коленках рванула вниз. Пригибаясь и причитая, за ней потащил гуркха унтер.
Читать дальше