Александр Башибузук - С черного хода

Да, они враги моей страны и поголовно суки и ублюдки…

Но… но когда я заметил на втором этаже весело полыхавшего дома, как какая-то женщина яростно пытается выломать массивную решетку в оконном проеме, а никто ее не замечает, так как все заняты тушением пожара совсем в другом здании, просто не смог отвернуться и забыть… И веселиться тоже расхотелось. Сука… да, фашистка, но прежде всего баба.

В общем, вскочил и накинул на себя валявшийся на земле кусок брезента. Затем вылил на него ведро с водой, забытое кем-то в суматохе, и вперся в горящий домик.

Придурок?..

Вне всякого сомнения!..

И сразу зашелся в едком кашле. Все заполнял густой дым, клубившийся и тянувшийся в сторону выхода. Сориентировался, упал на пол и на карачках пополз к лестнице, ведущей на второй этаж. Горел пока только потолок, и внизу находиться было еще терпимо.

– Где ты, мать твою?.. – заорал, надсаживая глотку, и, перебирая ногами и руками, пополз по коридору.

Млять… кабинет? Высадил дверь и увидел пустую, если не считать лабораторного оборудования, комнату.

Сука… задохнусь же. Дышать же совсем уже невозможно… Ай, су-у-ука… Горю же…

Пихнул плечом еще одну дверь с тлеющим наполнителем под дерматином и попал в какую-то канцелярию.

– Где ж ты, сука! – Уже готовясь сдохнуть и подвывая от жара, я вломился в очередное помещение, где сразу наткнулся на неподвижное тело в белом халате, лежащее на полу.

– Млять, млять, млять… – Я прихватил женщину за шиворот и потащил за собой, уже совершенно не понимая, куда ползти.

С грохотом рухнула потолочная балка, разбросав кучу веселеньких красных искорок…

Углядел проем входной двери, обрамленный огнем, закутал девку в брезент, вскинул ее, надсаживаясь, на руки и ломанулся, как бешеный лось, сквозь огонь…

Всё, дальше не помню…

Что-то едкое заполнило ноздри, и сразу все тело наполнило ощущение сильной, жгучей боли.

– С ним все будет в порядке, фрау Гедин… – смутно донесся старческий надтреснутый голос на немецком языке.

Ага… Это про меня…

– Каким-то чудом он умудрился получить всего лишь легкие ожоги, ну и небольшое отравление угарным газом. Они живучие, эти недочеловеки, так что выживет…

Я уже полностью пришел в себя, но не спешил открывать глаза. Живой, да и ладно. Сами же говорят, легкие ожоги. Хотя саднит все жутко, даже орать хочется. Полежу, послушаю… может, чего интересного узнаю?

– Приведите его в себя, доктор Шульце. Я хочу знать, зачем он это сделал? – в разговор вступил приятный, бархатный женский голос, однако с проскальзывавшими в нем металлическими нотками.

– Ну как зачем? – удивился ее невидимый собеседник. – Просто желание выслужиться и получить некоторые блага от хозяина. Точно так же кошка или собака виляет хвостом и приносит мячик…

Ах ты хрен старый!.. Выслужиться, говоришь?!

Я продрал глаза, зажмурившись от яркого света, и узрел сухонького и лысого мужичка с острыми чертами лица и реденькой бородкой клинышком. Очень, знаете, напоминает нашего «всесоюзного старосту», будь он неладен. Старикан зажимал в глазнице старомодный монокль и пытался сунуть мне под нос ватку с нашатырем.

А вот рядом с ним… Перемазанная сажей и лохматая, как пудель, но неимоверно красивая женщина с пронзительными зелеными глазами. Мама, я даже проморгался, не веря своим глазам. Русалка!.. Сука!.. Русалка в эсэсовском грязном мундире! Тьфу ты… Сюрреализм какой-то. По определению эсэсовки не могут быть красивыми…

– Ну вот, я же говорил! – обрадовался старикан. – Живучий как собака. Вам стоит похвалить его за преданность хозяину… Ну… даже не знаю?.. Можете почесать ему за ухом или дать косточку…

– Вы в своем уме, доктор Шульце? – рявкнула, как лязгнула затвором, немка.

– Ну, я же образно… – смутился старикан.

– Не надо меня чесать за ухом, доктор Шульце!.. – вступил я в разговор, стараясь говорить ровно и без эмоций.

Хотя так и подмывало вцепиться старикану в горло. Но не вцепишься, руки прихвачены к кровати кожаными петлями.

– Я поступил подобным образом, исходя из единственно верных для себя соображений. В опасности находилась женщина, и любой настоящий… я повторяю, настоящий мужчина, поступит точно так же, как я. Независимо от национальности и статуса женщины. И не надо мне никаких благ за это. Прошу вас как можно быстрей перевести меня обратно в камеру…

– О-о-о… Уникальный экземпляр, – зашелся в восторге козлобородый. – Он знает человеческий язык. Очень интересный случай. Да, да… Вы знаете, скорей всего, им руководил инстинкт самца, спасающего пригодную для воспроизведения самку. Этот случай надо обязательно изучить и описать…