Константин Калбазов - Фаворит. Полководец

– Ну, может, ты и прав, вот только общая граница нам не помешала бы. Или так уверен в своей дружине?

– И буду еще больше уверен с каждым днем, что нам даст Карл. А он даст. Войска уж перебрасывает в Лифляндию. Он-то думает, что пока будет Августа воевать, наша мошна поиздержится. А она не столь уж и худосочна.

– Не надорвешься? Эвон сколько взвалил на свои плечи. И школы, и училища, и госпиталь, и много чего еще иного.

– Выдюжу, Ефим Ильич. Ты ведь знаешь, мне для счастья много не надо. Нет золотых и серебряных блюд, так я из деревянной миски поснедаю. А ради цели, что перед собой поставил, последнее отдам.

– А детки как же? Сын у тебя растет.

– А что детки? Я-то ничего не пожалею, да батюшка не станет все спускать до последнего. Так что даст пригляд внукам.

– Ну-ну, – огладил бороду боярин. – А что там у тебя с беженцами? Признаться, когда ты в прошлом году скупал землю, я все диву давался, к чему тебе столько-то. Да еще и пустующей.

– А что с беженцами? Принимаю и размещаю. Тех, кто желает пахать землицу, селю в деревеньках, снабжаю инвентарем, живностью, семенами и продовольствием на прокорм до нового урожая. Тех, кто опасается какой каверзы или не желает садиться на землю без мужиков, определяю на житье в общих домах. В основном это бабы да девки. Ну и обучаю их профессии, предоставляю работу. У меня нынче ткацких да суконных мануфактур четыре. Сукна и парусины столько выделывают, что приходится затылок чесать, куда все это пристроить.

– И сколько уже вышло народу?

– Уж тысяч десять. И люди продолжают идти. Несладко им под шведом-то. Хватает и тех, кого мои дружинники выводят.

– Суешься, стало быть, на вражью территорию?

– Лешакам практика нужна. Вот они и учатся, – пояснил Иван.

– Хм. Иван, а что, если, скажем, я захочу часть новгородцев пристроить на своих землях?

– Не пойдет, Ефим Ильич.

– Отчего же? Думаешь, похолоплю? Так я не меньше твоего о благе Пскова пекусь. И так же смогу честь по чести заем предоставить инвентарем и остальным.

– Не в этом дело. Просто я всех мужиков от восемнадцати и до сорока в полки призываю. Зачастую остаются бабы да дети. Ну какие из них землепашцы?

– Но у тебя ведь пашут?

– Пашут. Но, опять же, как. Я их свожу в совхозы…

– Куда? – не понял боярин.

– Совместные хозяйства. И на такие хозяйства выделяю различные механизмы. Ну вот сколько может крестьянин вспахать за день на одной лошади?

– Ясное дело, четверть [3] Четверть (четь) – мера площади пахотных земель в старинной русской системе мер. Определялась как 0,5 десятины, равной в свою очередь 1,09 гектара. .

– А с теми машинами на конной тяге, что предоставляю я, одна лошадь за день способна вспахать десятину. Правда, используются при этом две лошади и две машины с разных концов поля. Потому как перетягивают между собой двойной плуг. Ну и работников должно быть двое. Вот только единоличному хозяйству выкупать такую машину больно дорого. А как совместное, то не так уж страшно. Тех, кто опасается в кабалу попасть, я тоже к делу приставляю. Ты сможешь все это сделать?

– Намудрил ты. Но, с другой-то стороны, начинать ить когда-то надо. Чует мое сердце: кто углядит доброе зерно в твоих начинаниях, тот в прибытке и останется. Ты те машины только для своих этих совхозов ладишь?

– Желаешь прикупить?

– Ты ить меня знаешь, Иван Архипович. Я пока сам на зуб не распробую, в дело не влезу. Но, скажем, обеспечить всем тем, что есть в твоих хозяйствах, одну кабальную деревеньку я попробовал бы.

– Не вопрос, Ефим Ильич. Отправляй в Замятлино парочку мужиков посообразительнее, чтобы их там обучили с машинами обращаться, да пользуй. Я такому только рад буду.

– Еще бы тебе несогласным быть. Машины, чай, не бесплатно отдашь.

– Не бесплатно. Да только тебе оно все одно в прибыток обернется. Так что обоим выгода.

– Это да. Землица-то пустая имеется, да рук не хватает. Стоит бесхозная, бурьяном поросшая. А эдак, глядишь, даже теми силами, что есть, вспашем и засеем.

– А вот это ты верно подметил. Есть у меня желание сделать так, чтобы малое число крестьян могло прокормить множество работного люда мануфактур, фабрик да заводов. И без механизмов тут никак не обойтись.

За разговорами дошли до дома Пятницкого, где простились, и Иван направился к своей усадьбе. Старший товарищ зазывал на обед, но Карпов отказался. Его дома ждала Лиза. Ефим Ильич понимающе ухмыльнулся в бороду.

Псковский закон предписывал князю проживать на территории крома, в княжеских палатах. Но великая княгиня тишком да бочком слегка игнорировала это положение, проживая достаточно долгое время в усадьбе Карпова.