Александр Санфиров: Вторая жизнь

Сейчас я с тревогой ждал намечающегося неприятного разговора с родителями.

Мама уже не один раз подкатывала ко мне с вопросом, не определился ли я с выбором места поступления. Я, как мог, увиливал от конкретного ответа, но после того, как получил на руки аттестат, все же решился. После очередного маминого закидона обнародовал свое решение:

– Знаете, родители, я подумал и решил, что не буду пока получать высшее образование.

Видимо, момент был выбран не очень удачный. Из маминых рук выскользнула тарелка и, ударившись об пол, разлетелась на мелкие осколки.

– Саша! – трагическим шепотом сказала она. – Мне послышалось, ты действительно не пойдешь учиться?

– Вот ты ж сукин сын! – с чувством выругался батя.

И тут мама дала нам жару! Она молотила языком минут десять, не давая никому вставить ни слова. После чего возопила:

– Ну, чего же вы молчите! Юра, скажи хоть ты своему балбесу, какой он балбес!

– Действительно, – пробурчал батя. – Как-то неожиданно услышать такие заявления. Ты куда идти работать собираешься?

Я собрался с духом и заявил:

– Пойду работать учеником бармена в ресторан.

Наступила тишина.

Через минуту на кухне раздался плачущий мамин голос.

– Боже мой! Мой сын будет работать халдеем в кабаке. Какой позор! Нет, лучше умереть! Я же сгорю со стыда на работе.

В этот момент мне вспомнилось, как через двадцать с чем-то лет мама радовалась знакомству с тетей Ниной, раздатчицей в ближайшей столовой, и как униженно благодарила ее за полкило вареной колбасы или несколько сосисок. К сожалению, поделиться такими воспоминаниями с родителями было невозможно.

Вечер у нас прошел в беспрестанных наездах на меня. В конце концов, убедившись в бессмысленности уговоров, мама от меня отстала.

Напившись валерьянки, она уселась смотреть телевизор, заявив напоследок:

– Как только пойдешь на работу, ни копейки от нас не жди. Сколько будешь давать за питание и квартиру, я подсчитаю. На остальные живи как можешь. Понял?

В ответ я молча кивнул. Говорить в ответ не рискнул, боясь, что маман продолжит нравоучения.

За пару дней до выпускного вечера я отправился в школу за характеристикой. Наша классная руководительница, как обычно, сидела в лаборантской комнате и что-то писала. В открытое настежь окно задувал теплый ветерок.

Увидев меня, она приветливо улыбнулась и сказала, что я вовремя зашел, еще пять минут – и ее бы уже не застал.

– Галина Васильевна, не могли бы вы написать на меня характеристику? – спросил я.

– Конечно, напишу, – сообщила она и уточнила: – В какой институт пишем?

– Кгхм, – откашлялся я, – Галина Васильевна, мне нужна характеристика в трест кафе и столовых.

На лице учительницы физики вмиг нарисовалось выражение точь-в-точь как у мамы.

– Сапаров! – строгим тоном воскликнула она. – Что происходит? Какой еще там трест столовых! Ты что задумал?

– Ничего особенного, – ответил я. – Пойду на работу в ресторан.

Галина Васильевна схватилась за голову и застонала.

– О-о-о, ты меня убил! Саша, разве можно так издеваться над учителем? Скажи, что ты пошутил?

– Никаких шуток, – довольно громко ответил я, меня уже начало слегка потряхивать. – Буду работать, затем поступлю на заочный факультет в институт советской торговли.

– Ты же думал о научной карьере, хотел стать физиком-ядерщиком, – напомнила учительница.

Я улыбнулся.

– Галина Васильевна, не всем же быть ядерщиками. Кому-то надо дворником работать, ассенизатором. Не вы ли когда-то говорили, что в нашей стране все профессии почетны?

Учительница кисло улыбнулась и, достав авторучку, начала писать характеристику своим округлым почерком.

Написав, она протянула листок мне.

– Держи, я надеюсь, что твой бзик быстро пройдет, ты осознаешь свою ошибку, и очень желаю, чтобы у тебя хватило времени ее исправить до призыва в армию. Не забудь поставить печать в канцелярии, – добавила она наставительно.

К счастью, наша канцеляристка не удосужилась прочитать характеристику, а, достав печать из ящика стола, шлепнула ее на подпись Галины Васильевны, так что мне повезло обойтись еще без одной порции нравоучений.

Заверив копию аттестата в нотариальной конторе, я вновь отправился в шашлычную «Кавказ».

Она была уже открыта, уже метров за пятьдесят от ее дверей ощущался запах специй и жареного мяса. Я с утра не ел, и у меня потекли слюнки от этих ароматов.

Знакомой дорогой я прошел к кабинету заведующей. Сегодня в коридоре было светло, туда-сюда ходили официанты, повара, создавая рабочую атмосферу.