Сергей Савинов - Доспехи бога

Помня о его предупреждении, я внимательно разглядывал все вокруг и обращал внимание на знаки – имелось в виду то, что можно было увидеть внутренним зрением. Абсолютно каждое здание, даже хозяйственная подсобка, было отмечено полупрозрачным символом, порой их число доходило до пяти и даже шести. Поначалу я не понимал их значение, а затем увидел некую систему, и все оказалось достаточно просто. Во всяком случае, на поверхностный взгляд.

То, что можно было охарактеризовать как магазин или как забегаловку, было отмечено как раз-таки самым большим количеством знаков – присмотревшись более внимательно, я даже сумел прочитать мелкий сопроводительный текст. Ну, конечно – символ, похожий на темную спираль, это бездна. А вот расколотый надвое камень – хаос. Символ тьмы представлял собой черный круг, а вот свет – его тут не было вовсе, как предсказуемо. Зато в некоторые помещения можно было заходить без опаски всем – видимо, это что-то вроде общественных заведений. По крайней мере, если я правильно понял картинку с белым вертикальным следом от ладони и сопровождающее ее описание. Кстати, интересно, а обычные люди видят просто рисунки? И как тогда новичкам разбираться, что к чему?

Но в любом случае это не наши проблемы, а пока я продолжал рассматривать полупрозрачные «вывески». Очень скоро я обратил внимание, что были и другие знаки (непохожие на стихийные), смысл которых был явно другим – скрещенные стрелы, фигура человека в огне, поваленные деревья. Подписи под ними больше напоминали названия поэтических сборников: «Полуночные стрелки» (или «Стр е лки»?), «Очищающий огонь», «Древо смерти»…

– Похоже, это клановые обозначения, – подтвердила мои догадки Даша, когда я поделился со всеми своими наблюдениями. – Это ведь не наш мелкий поселок, тут люди наверняка объединяются в союзы и альянсы.

– Звучит логично, – кивнул Петрович. – Однако тогда выходит, что нам и впрямь не всюду можно появляться. А уж мест, где получится собираться всем вместе, наверно, можно будет пересчитать по пальцам одной руки.

– Лично меня это радует, – рассеянно произнесла Даша. – Надо ведь нам хоть иногда отдыхать по отдельности.

Мы как раз подошли к круглой площади, от которой во все стороны отходили прямые как стрела улицы. На противоположной стороне располагалось четырехэтажное здание из темно-красного кирпича, а перед ним – широкая вогнутая доска из черного камня. Возможно, это был какой-то другой материал, но я почему-то решил, что, скорее всего, это мрамор или гранит.

– Видимо, нам туда, – указал я рукой на темнеющий прямоугольник.

– Да уж, встречающий нам попался немногословный, – покивал головой Петрович, – придется разбираться самим.

– Почему он меня вообще будто бы не замечал? – поинтересовалась Лена.

– Потому что ты вела себя как тупая туристка, – без обиняков заявила Даша.

– Это почему же? – возмутилась паладинша.

– Сразу «здравствуйте» с дежурной улыбочкой, – с легким сарказмом в голосе пояснила темная, – тупые вопросы и переспросы…

– Можешь не объяснять, – Лена выставила вперед открытые ладони, показывая, что не хочет продолжать разговор.

Когда мы подошли к каменному полотну, я не выдержал и решил его потрогать. Действительно, что-то вроде гранита, теплый и гладкий.

– Вот нельзя было сказать, что на площади нужно искать свод законов, – подал голос копейщик, и я, присмотревшись, увидел на камне светлые буквы.

Каждый, кто пожелает остаться в Находке, обязуется соблюдать Закон и поддерживать Порядок.

Здания, находящиеся в чужой собственности, закрыты для посещения, если нет разрешающего знака.

Вход в общественные места доступен только тем, кто относится к союзным объединениям. Места, отмеченные белой ладонью, открыты для всех, вне зависимости от клановой и стихийной принадлежности…

Мы вчитывались в эти сухие строчки, и все постепенно вставало на свои места. Загадочные знаки на каждом доме действительно обозначали доступ тому или иному члену общества. Либо же этот самый доступ запрещали. Всё просто – есть общие места для всех без исключения, а есть, что называется, только для своих. Иными словами, не суйся, куда не положено, и все будет отлично.

Помимо правил пользования недвижимостью, тут было и что-то вроде уголовного кодекса. Если кто-то из местных или пришлых решался на убийство себе подобного, тот имел право нажаловаться городским властям, и с обидчиком поступали достаточно строго. Как я понял, в зависимости от тяжести содеянного и его регулярности. То есть, грубо говоря, убил кого-то одного, еще могут простить, хоть и накажут, а вот если убиваешь много и часто – скорее всего, выгонят на мороз.