Алексей Ковальчук - Мир Валькирий - Адаптация! [СИ]

— А ты забавный, — проговорила она. И продолжила безапелляционным тоном: — Предлагаю покинуть это скучное место и поехать ко мне. Обещаю, — тут она усмехнулась, — покормить тебя чем-то более существенным. — И качнула тарелкой.

Я замер, это мне сейчас что, по-простому предложили поехать с этой звездой, чтобы удовлетворить её желание потрахаться? То есть даже без красивого флирта, без положенных подкатов с оказанием определенного внимания? Нет, вы не подумайте только, я точно не ханжа и у себя дома тоже иногда ходил по клубам в поисках девушки легкого поведения. И будь дело в таком клубе, в который я пришел именно для того, чтобы снять симпатичную девчонку, то не раздумывая согласился бы на предложение Евы, заодно порадовавшись такой быстроте развития событий. Но я-то тут с другой целью и пришел сюда даже не с девушкой, а уже с невестой. Придется отшивать и желательно вежливо, а то станет императрицей и устроит весёлую жизнь и мне, и клану. Да и сейчас, наверное, способна потрепать нервы.

— Я так похож на мальчика по вызову? — чуть обиженным тоном спросил я. — Или ваше высочество думает, что я пришел сюда один?

— С кем бы ты сюда не пришел, уверена, твоя девушка не будет против отпустить тебя со мной. И я умею быть очень благодарной, — сказала она всё это непререкаемым тоном.

На пару мгновений я замер, а потом накатила такая злость, что я еле сдержался, чтоб не зарычать на эту сучку. Но когда заговорил, мой голос все же немного дрожал от сдерживаемого гнева.

— Вы, ваше высочество, забыли, что ваши будущие подданные — не вещи, которые вы привыкли получать по первому требованию, а живые люди, у которых есть собственные желания. Так вот МОЯ девушка точно будет против вашего предложения, но самое главное, я тоже против ехать куда-либо с вами, и сейчас, и в обозримом будущем.

С последними словами я протянул руку, забрал свою тарелку, поставил себе на колени, закинув в рот очередной бутерброд, отвернулся от этой зазвездившейся особы и с невозмутимым видом уставился на сцену.

Молчала принцесса секунд пять, а потом раздраженным и злым голосом сказала мне в затылок:

— Тебе не кажется, что ты слишком нагло себя ведешь, для мальчика?

Я повернулся к ней и твердым голосом произнес:

— Это не наглость, а чувство собственного достоинства, которое вы, к сожалению, с высоты собственного величия не в состоянии разглядеть. И если вы желаете видеть только рабскую покорность, то Вам туда, — я указал рукой в сторону группки девушек, среди которых пестрели яркими цветами особи мужского пола, назвать их мужиками у меня язык не поворачивался.

— Вон те мальчики, — продолжил я, — с превеликим удовольствием примут любую желаемую вами позу. Хоть на передних лапках, хоть на задних.

Закончив свой монолог, я махнул рукой официантке, которая находилась шагах в десяти и неотрывно смотрела в нашу в сторону. Видно, боялась проглядеть жест её высочества. Практически бегом подлетев ко мне, вежливо поинтересовалась:

— Чего изволите?

— Сигареты есть? — спросил я.

Молча достав из кармана своего костюма небольшую плоскую коробочку, раскрыла её передо мной. «Удобно», — подумал я. В коробочке в два ряда лежало штук двадцать сигарет, судя по отличающемуся дизайну, все от разных производителей. Мой взгляд зацепился за сигариллу с пластиковым мундштуком, пожалуй, пойдет. И курится долго, и типа натур продукт, должен быть ароматнее. Девушка щелкнула зажигалкой сразу, как только я поднес сигариллу ко рту, и практически мгновенно после этого неуловимым жестом достала миниатюрную пепельницу, поставив на специальную подставку на подлокотнике дивана.

— Вот это можете забрать, — сказал я и протянул ей почти полную тарелку с бутербродами.

«Эта высокомерная дрянь справа весь аппетит перебила», — недовольно подумал я.

Девушка-официант молча подхватила тарелку и так же молча удалилась.

Я же, делая аккуратные затяжки, привыкая к крепости сигариллы, медленно цедя вкусное полусладкое, продолжил то занятие, от которого меня отвлекла эта высокородная стерва.

Визуальное коллекционирование женских ног было в самом разгаре, когда принцесска подала голос. «Долго же она хранила молчание, — хмыкнул я про себя, — есть теоретический шанс, что не просто давилась от злости, а обдумывала свое поведение». Вряд ли, конечно, такие, как она, свое поведение считают безупречным и единственно правильным.

— А как зовут твою девушку?