Александра Черчень - Практическая работа по обитателям болота

А потом последовало предложение руки и сердца. Мама сначала обрадовалась, а потом задумалась. Одно дело встречаться с Алзаром, а совсем другое – стать супругой одного из трех Хозяев. Представив, как придется менять привычный уклад и с чем мириться, войдя во дворец, мама ответила отказом. Эльф несколько офонарел от такого поворота событий, но лишь утвердился во мнении, что желает жениться только на этой конкретной женщине и ни на ком больше!

А пару месяцев назад он принес благую весть о том, что в соседнем секторе появилась новая переселенка. Девушка из России по имени Юля со странно совпадающей фамилией. Пробив по своим каналам, Алзар выяснил, что бедная девочка попала в кабальные условия к самому коварному и мерзкому типу зеленого сектора! Тень Гудвина – это же у-у-у! Жесток, безжалостен, на морду страшен, так еще и зелен! Несчастную Юленьку было решено спасать!

Правда, спасал он меня как-то очень криво, но про это я умолчала, решив обсудить потом отдельно с Золотым или поговорить на эту тему с Феликсом. Может, он лучше, чем я, понимает ход мыслей в голове эльфа?

Да, конечно, можно поведать маме, что ее избранник не так хорош, как ей может казаться, но объективно – она ко мне не прислушается! Так же, как и я не поспешу бросить своего жабниха просто потому, что мне это сказали. Даже если это сказала мама.

Мы еще долго сидели, обнимались, ели вкусняшки и разговаривали обо всем на свете. Я понимала, как сильно мне этого не хватало, и жмурилась от снизошедшего на душу спокойствия.

Феликс приехал, как и обещал. И не с пустыми руками. Он подарил моей маме красивый букет уже знакомых дорогущих и редчайших орхидей, поцеловал ручку и заверил, что был счастлив познакомиться с матушкой его замечательной Юльки. Но теперь нам пора!

Уже после, в коляске он спросил:

– Ты счастлива?

– Угу, – неразборчиво пробормотала я в его ворот, обнимая двумя руками сильный торс. – Очень.

– Вот и чудесно. Я уже говорил, что люблю тебя?

– Сегодня как-то мало, – выдохнула я в ответ, поднимая голову и встречая губами его губы.

– Так вот… говорю, – улыбнулся Кик и углубил поцелуй.

Как только мы приехали, сразу поднялись к себе. Кик заверил, что скоро нам принесут ужин в комнаты и не надо волноваться на этот счет. А тем более куда-то спускаться.

После, поедая вкуснейшие блюда, чем-то похожие на итальянскую кухню, я сказала:

– Интересно, а как провели вечер Мастера?

– Думаю, что встречались с коллегами из других секторов и торжественно махали ладошками на официальной встрече посольства Малахита, – безразлично пожал плечами Кик и уже более серьезно продолжил: – Кстати, Юлька… бал уже послезавтра, и я думаю, что нам придется присматривать за Лелем.

– Почему?..

– Потому что на балу точно будет Серебряная Госпожа. И я не ручаюсь за поведение Мастера Пытки. Хотя верю в его здравомыслие.

– В здравомыслие того, кто бросался на девчонок, имеющих даже отдаленное сходство? – невесело хмыкнула я, считая это мероприятие заведомо провальным.

– Лельер не идиот. И мы с Гудвином тоже. Перед Балом он примет успокаивающие… и не только. Должно хватить. Увы, к сожалению, явка Хранителя Стихий на мероприятие такого толка обязательна.

– А что я могу сделать, если замечу, что ваши предосторожности пошли прахом?

– Если увидишь, что Лель агрессивно ведет себя по отношению к Госпоже, сообщи мне или Айлару.

– Как ее зовут хоть? У нее же есть имя?

– Конечно, есть. Лилиш Эрти. Хозяйка Серебряного Города.

Я закашлялась, подавившись соком. Перед внутренним взором полыхнула знакомая картина – шут, ласкавший изгибы виолончели. И его слова…

«У нее есть имя, представляешь? Лилиш. Такое мягкое, сладкое и нежное имя для инструмента, который несет в себе лишь боль. Я играю на нем – и мне больно физически, я играю на нем – и мне больно морально. Меня выворачивает от этого, Юля… выжимает все соки, вытягивает все жилы. Это уже давно стало мазохизмом».

Инструмент, который несет в себе лишь боль… Женщина, которая несет в себе лишь боль.

Отвратительно.

Меня передернуло, и я залпом допила бокал.

– Что такое? – недоуменно посмотрел на меня Феликс и, притянув к себе, поцеловал в висок. – Что-то не так?

– Ты знаешь, как он зовет свою виолончель?

– Знаю, – досадливо поморщился Ла-Шавоир. – Увы, заменять инструмент он категорически отказывается. Говорит, что положит только в один гроб с тезкой.

– Сколько лет уже саморазрушается… – Я укоризненно покачала головой.