Михаил Ланцов - Железом и кровью

В ночь на 20 августа в Константинополе был зарезан Гонорий, после чего суд посчитал приговор исполненным.

Это событие получило самый широкий резонанс в европейском обществе, особенно в сравнении с тем, какие бесчинства с успехом творили крестоносцы и клирики в Окситании. Поэтому, играя на опережение, уже 30 августа, по инициативе князя, в Боспоре собрался импровизированный конгресс региона. На нём присутствовали князья практически всех русских княжеств и представитель Новгородской земли. Помимо этого прибыли уполномоченные представители Болгарского и Грузинского царств, Эпирского деспотата, Никейской и Трапезундской империй. На собрании обсуждались вопросы торговли, политики и прочие вещи. 10 сентября 1209 года пришло сообщение о том, что Иннокентий III отлучил Эрика от церкви. По большому счёту этот шаг стал критическим промахом Святого престола, предопределившим его судьбу. Не с тем человеком Иннокентий связался. Подданные князя в связи с проводимой им политикой особой религиозностью не страдали, а войскам так и вообще религия была фиолетово. То есть негативного резонанса в среде населения княжества получилось избежать. А так как Эрик проводил свои внешнеэкономические операции исключительно через венецианскую компанию Деметры, то на торговых оборотах это также никак не сказалось. По крайней мере, негативно. Мало того, так как с тамплиерами всё было давно условлено, то этот шаг только укрепил их отношения с княжеством в целом и с Эриком в частности, который подобный поворот событий им предсказал. Но и это ещё не всё: так как Эрик последние годы занимался проработкой региональной дипломатии, то подобная глупость Иннокентия не только не ослабила его позиции, но и, напротив, серьёзно усилила, так как Эрик стал очень интересным кандидатом на вступление в православный мир. Появление такого государя в православном мире было выгодно всем игрокам ортодоксального христианского крыла. Поэтому уже 11 сентября участники конгресса разъехались по домам – готовиться к любопытной авантюре. По инициативе Эрика было решено выступить в поход против злобного священника, что порочит честные имена людей. То есть был объявлен крестовый поход против Рима, который объявили дьявольским гнездом. Русские княжества, Болгария, Грузия и Трапезунд должны были до 5 октября прислать свои силы в столицу Боспора, куда Деметра, которая присутствовала на конгрессе, подгоняла флот, необходимый для перевозки этих войск до устья Тибра. Вторая часть кораблей с войсками Никейской империи и Эпирского деспотата должны были ждать в Пиреях, куда примерно 11–12 октября подойдёт основной флот, задержится там на некоторое время для ревизии и пополнения провианта и примерно 15 октября двинется дальше. Никакого религиозного рвения, как написали бы монахи, не наблюдалось, просто отказаться от возможности разграбить Рим не мог себе позволить ни один из приглашённых правителей. Совершенно обычное явление для крестовых походов, которые всегда носили исключительно финансовый характер.

Подготовка к походу шла аккуратно, и если не считать небольшого эксцесса с продовольствием, поставка которого вынудила отложить выход эскадры на три дня, то можно было бы говорить об образцово-показательном проведении подготовительной операции. Итак, утром 8 октября с задержкой на три дня от берегов Боспора отошла весьма внушительная эскадра, на борту которой находилось впечатляющее войско. Русские князья прислали по 70–80 воинов из своих дружин, болгарский государь – три сотни доспешных пеших воинов, Грузинское царство – 56 дружинников, три осколка Ромейской империи выставили в общем счёте 432 воина при доспехах (преимущественно металлических) и оружии. То есть силы, пришедшие поддержать Эрика в походе, насчитывали 1238 бойцов. Вместе с силами самого князя получалась армия без малого пять тысяч человек при доспехах и оружии. По тем временам это была весьма внушительная сила, для переброски которой понадобилось более шестидесяти кораблей.

Удача и свежий ветер сопутствовали им в походе, и уже 2 ноября началась высадка десанта в устье реки Тибр. Удивительно, но высадке никто не препятствовал. Как выяснилось позже, Иннокентий до конца не верил в то, о чём ему доносили, считая возможность крестового похода на Рим исключительной глупостью. Именно поэтому он не распорядился не только отозвать войска из Окситании, но даже собрать гарнизоны всех итальянских земель Святого престола для обороны Рима. Собственно, удивлён был не только он, но и горожане, когда 4 ноября после обеда под стенами города показались солидные по числу и снаряжению войска, включая знаменитых «железных» воинов боспорского князя. Они просто отказывались верить своим глазам, а потому не только не скрылись за стенами города и не покинули его, но и вообще не развивали какой-либо активной деятельности по спасению собственных «тушек». Эрик же, не страдая приступами счастья, чётко отдавал распоряжения и уже к ночи перекрыл все дороги, ведущие к городу, начав его осаду.