Константин Калбазов - Концерн

Гаврилов откинул дверцу барабана и, проворачивая его, стал вытряхивать гильзы – хорошо хоть ни одну не заклинило, не нужно применять шомпол. И чего это приняли такую конструкцию, чтобы только по одной гильзе извлекать, – ведь уйма времени теряется. Теперь затолкать новые патроны. Здесь скорозарядников еще не знают, да и хрен ли, барабан-то не откидывается – не приспособишь скорозарядник к нагану. Блин, нужно будет парней чем другим вооружить или еще револьверов раздобыть. Раньше нужно думать. Последний патрон. Все. Гадство, время!

Взяв револьвер на изготовку, Семен вновь выглянул в комнату. Оба лежат там, где и упали. Не шевелятся. Ага, так и поверил. Приставными шажочками к первому, левая рука сунула нож под сердце. Никакой реакции. Ну, этот сразу свалился кулем, так только мертвые падают.

Опять взрыв. На этот раз ближе – стена ходуном заходила, но слышит Гаврилов это – словно рвануло вдали, а может, потому что уши забило еще больше. Тряхнул головой – и ко второму. Когда нож входит в тело, хунхуз, хотя вроде одет прилично… отставить, хунхуз, слегка изгибается дугой, лицо кривится – наверное, стонет, но звук слишком тихий, и Семен ничего не слышит – ему сейчас чуть не в ухо кричать нужно. Теперь и этот готов. Дальше.

Фролов с Васюковым, забросив по гранате в окна, ввалились туда, едва выметнуло пыль. Хорошо хоть на заимке в специально подготовленном срубе подобные действия отрабатывались, причем с боевыми гранатами. Там на тренировках в первый раз он буквально впал в ступор от близкого разрыва. Сейчас все прошло проще.

В дыму и стоящей столбом пыли все же можно было рассмотреть, что происходит в комнате. Никого, только переломанная мебель. Зараза. Только зря гранаты перевели. Фролов, проникший во флигель через другое окно, молча показывает на дверной проем. Ясно. Пригнувшись, Васюков метнулся к проему и заглянул в комнату, хотя командир четко приказал: сначала граната – потом входить. Ага, две уже использовали попусту, они, чай, все по счету. Лучше так проверить.

Рассмотреть что-либо он не успел. Резкий и гулкий хлопок, что-то сильно обожгло щеку, комнату враз заволокло плотным дымом, словно мгновенно вспухла вата, заполнившая все помещение. Но сквозь дым он видит хунхуза – этак размыто, только контур. Нет, не хунхуза, а хунхузов. Мать честная!

Васюков давит на спуск, выстрел, он начинает пятиться, еще выстрел, еще, щелчок. Рядом, практически у самого уха, дважды рявкнул наган Фролова, оказавшегося за спиной охотника, закрывающего его своим телом, лишая маневра. У него в руках граната, да куда там – не успеть, самих посечет. Все одно конец: их там с десяток. Николай, коротко замахнувшись, бросает гранату поверх голов в соседнюю комнату, хлопок капсюля никого не впечатляет, а может, бандиты и не слышали его, после двух-то взрывов.

Что-либо предпринять Васюков уже не успевает. Первый с чем-то, напоминающим то ли саблю, то ли меч, уже рубит его. Как и что произошло, ошарашенный охотник понимает значительно позже, а сейчас, не отдавая себе отчета, он подшагнул к нападающему, клинок, идя вниз, проходит за ним, перехват руки, поддел второй под мышку и, используя инерцию тела, бросает нападающего прямо в стену. Неудобно, мелкий, зараза, но и легкий. Бандит с ходу врубается головой в стену и стекает по ней. Но наблюдать за этим некогда: второй безоружный наносит удар ногой, парень смещается влево и с ходу выставляет руку. По идее нападающий должен нарваться на нее горлом, но спарринг-партнеры у Васюкова были все покрупнее, все происходило на рефлексах, поэтому удар пришелся точно в лоб, но тому хватило – выбросив вверх ноги, он кулем валится на пол, сильно приложившись головой. Взрыв!

Осколками их не достало – все увязли в телах бандитов, выполнивших роль щита, но голове досталось изрядно, перед глазами поплыли разноцветные круги – и то: два выстрела у самого уха – это не шуточки, а тут еще и это. Когда он более или менее пришел в себя, тряся головой, словно только что получил по ней оглоблей, не иначе, увидел корчащихся в муках троих хунхузов. Один лежал неподвижно в соседней комнате, представляя собой искромсанные останки. Двое в отключке после столкновения с Васюковым, Фролов их уже добивал, быстро и деловито орудуя ножом, что-то крича, но Васюков ничего не слышал. Однако сделал то, что в него вдалбливалось на множестве тренировок. Подобно унтеру, он выхватил нож и бросился к раненым.

Наконец есть время перевести дух. Васюков осматривается вокруг, видит дело рук своих – и тут его накрывает. Господи, да откуда столько-то, вроде и ел только утром, а уже дело к вечеру…