Константин Калбанов - Вепрь - 2 [СИ]

Одновременный наскок, несильный удар под колено, рука мгновенно сдавившая горло, лишая возможности крикнуть, завернутая за спину и взятая на болевой рука. Мгновенье и парней, с хрипом втягивающих в себя воздух, способных едва дышать, но никак не поднять тревогу, поволокли темными закоулками, стремясь как можно быстрее покинуть пределы села.

Ночь. Лес в окрестностях Берзеньш. Нестерпимая боль, высекающая слезы. Тугой кляп, от которого едва не выворачивает челюсть. Вокруг какие-то люди тихо переговаривающиеся на непонятном языке, настолько непонятном, что вывод только один. СЛАВЕНИ! Господи, спаси и сохрани. Господи, помилуй. За какие грехи им это все?

— Я задам вам несколько вопросов и от того, насколько полные ответы я на них получу, зависит останетесь вы живы или нет…

Когда он служил в армии, то хорошо усвоил одно правило: Как бы хорошо не охранялся объект, как бы не совершенна была система охраны, тот у кого повседневная деятельность связана с этой территорией, непременно знает как можно туда проникнуть преодолев любые посты. И еще. Никто не знает подворье, расположение помещений и переходов лучше тех, кто там живет, в данном случае замковые слуги были куда более предпочтительнее других.

— А если они соврали? — Горазд задумчиво посмотрел на два распростертых тела.

— Мы скоро это узнаем, — равнодушно бросил Виктор, едва сдерживая охватившую его дрожь нетерпения.

Ну, да он опять нарушил свое обещание и прикончил пленников. С другой стороны обещание оставить им жизнь лишило их удовольствия испытать на себе методы экспресс допроса в полевых условиях. С другой стороны, они умерли чисто, без мучений. Виктор вообще предпочитал обходиться без зверств, они не могли принести облегчения его боли, ведь в конце все одно была смерть, так к чему растягивать, тем более что пытать людей ему было противно, даже когда нужно было получить информацию. Когда без этого было не обойтись, он предпочитал отключаться и действовать словно робот, представляя, что перед ним не люди, а все происходящее просто навороченная компьютерная игра, да кровавая, жестокая, но игра и в любой момент можно нажать на «рестарт».

В замок они проникли, через участок стены, который под влиянием времени уже начал обрушаться, а потому изобиловал трещинами и выбоинами, позволяющими с легкостью карабкаться наверх. То как ноги и руки органически ложились на выступы, оказавшиеся очень удобными, говорило о том, что этим путем нередко пользовались те кто отправлялся в самовольные отлучки или возвращался домой слишком поздно. Отчего-то не возникало сомнений и в том, что кое какие упоры и выемки имели рукотворный характер, люди явно предприняли кое-какие усилия, чтобы было удобнее пользоваться этим проходом. По большому счету они сейчас не карабкались, а поднимались вверх по лестнице выбитой прямо в стене. При штурме от такого прохода пользы практически никакой, а вот так, так дело совсем иное.

Минута и весь отряд гуськом двинувшийся на штурм стены был уже наверху. Всего на стенах имелось четыре поста, один часовой у ворот и один на входе в казарму, в подвале которой находился и пороховой погреб. Рядом с воротами имелась караулка, где находилась смена, включающая в себя дюжину караульных и разводящего, он же старший. Как показали пленники все они беззастенчиво дрыхли, их будил часовой у ворот, одновременно охранявший и караульное помещение. После такой вот побудки, это скорее всего было нарушение, но оно являлось неизменным и разумеется негласным, начальник караула разводил часовых, а потом опять ложился спать, а уж в предрассветный час и подавно.

Две пары двинулись по периметру, одна направилась к казарме, а трое и Виктор в том числе к воротам. Часовой не спал, мерно прохаживаясь перед аркой ворот, держась участка освещаемого луной. Оно и верно, чего держаться в тени, там можно только стоять, потому как спотыкаться впотьмах никому не хочется, а из-за контраста теней, там было темно словно в мрачном подземелье. Просто стоять тоже не получится, Волков по себе помнил, как тяжко на посту стоять на одном месте, сразу начинает клонить в сон, даже если это только первая смена с наступления темноты. Вот такая особенность нахождения в карауле, когда ты обвешан оружием и фактически бездействуешь, потому как охрана и оборона стали уже давно для тебя рутиной, правда это никак не относится к новобранцам или когда охрана в боевой обстановке. В последнем случае и в караулке никто и никогда не спит, бывает и бодрствующая смена бдит, особые, так сказать, условия, накладывают свой отпечаток. Вот солдатик и ходит, разгоняя дремоту, которая особенно сильно накатывает в этот час, а чтобы было сподручнее, держится светлого участка. Ну, так даже проще.