Михаил Михайлов - Кольцо Кощея

– Так мои вои с ветерком тебя доставят куда надо, – пообещал мне воевода, – а ты развлечешь нас. Давно мы родного языка не слыхали, пока в странах заморских были.

– Не могу, воевода, – прижал я руки в груди в умоляющем жесте, – не могу. Да и стар я для седел и повозок, не выдержат мои кости эдакой тряски.

Угу, довезут они, как же. Представляю их удивление, когда подвезут меня к стенам замка, а оттуда навстречу толпа нечисти выскочит. Впечатлений хватит надолго…

– Как скажешь, – покачал головою воевода, – неволить не стану.

И тут я увидел небольшую, размером с ладонь, пластинку с закругленными краями. Она свисала с шеи бородача на тонком шнурке. Она была ЗОЛОТАЯ!

– Дай обниму тебя, храбрый воин, – сделал я шаг вперед, опуская руки тому на плечи.

Если тот и удивился моему поведению, то вида не показал, в свою очередь облапив меня ручищами. Золотая пластина прилипла к моей груди и была аккуратно отделена от концов шнурка. Длинная и густая борода помогла скрыть этот процесс и прикрыла золото от посторонних взглядов. Когда мы с воеводой отпустили друг дружку, на его груди красовалась иллюзорная копия пластинки.

– Прощай, воевода, – поторопился я расстаться с воином и быстро зашагал по улице, забирая в сторону.

Как только дома скрыли меня от ненужных взглядов дружинников, я рванул со всех ног к лесу.

– Ходу, парни, ходу, – поторопил домовых, – иначе влындят нам за кражу чужой собственности.

Я решил покинуть деревню по тому же пути, что и заходили в нее. Только обойдем по лесу до тракта, а там и выйдем на дорогу. Насколько хватает моих познаний о местной географии, тут есть два больших тракта. Один новый, более длинный и широко используемый, ведущий к стольному граду княжества. И старый, который заброшен, но все еще остается проходимым. На нем и сидит Соловей со своими работниками топора и дубины, поджидая купцов, что хотят сократить путь и проскочить по короткой дороге. Этот тракт проходит совсем неподалеку от тех мест, где в чаще и болотах стоит мой замок.

Уже в лесу я отцепил золотую пластину и полюбовался ею. Неплохая вещичка, увесистая. Пластина была удлиненной формы и не очень толстая, но и не тонкая. В паре мест я заметил несколько насечек, словно от этого золотого предмета отрубали какую-то часть.

– Гривна, – прояснил Кузя название моего трофея. – Воевода будет недоволен такой потерей, это же княжеский подарок.

Угу, недоволен. А ведь иллюзия пропадет уже в трактире или чуть позже, если долго там не просидят. Значит, в подозреваемых будет хозяин, тому и достанутся все горячие. Жалко только хозяйку, которая нас накормила без всякой мысли о прибытке. И не объедками. С подобными людьми мне не приходилось сталкиваться в своем мире, наверное, и не осталось уже таких.

– Царь, – оторвал меня от грустных мыслей Авоська, – а что за слова ты говорил, когда Соловья порол? «Надо, Федя, надо», а он же не Федя, а Соловей? Или это чары такие?

– Угу. – Я, разумеется, не собирался пересказывать кинокомедию, так как подозревал, что немедленно начнутся дополнительные расспросы. – Очень сильные чары. Заставляют любого виноватого осознать степень своей вины и терять сознание при виде своего шефа.

– А… – начал открывать рот домовой, но я его перебил:

– А про шефа, Авоська, как-нибудь в другой раз. Сейчас дружно топаем до замка – чую, что еще не скоро там окажемся.

Домовые исчезли в тот же миг, как мы вошли в ворота замка. Только что устало пыхтели за моей спиной, и вот уже поблизости никого. Пожав плечами, я отправился к Яге, собираясь узнать последние новости, что произошли или могли произойти в мое отсутствие.

Бабка меня ждала и, судя по недовольным искоркам в ее глазах, не с расспросами насчет охоты. Неужели успела узнать, как я прилюдно выпорол Соловья? Да вроде не должна по времени, и Соловью нет интереса об этом рассказывать. Но разговор пошел про другое.

– Эх, Кощей, Кощей, – грустно покачала головою Яга, положив на лавку передо мною две стрелы. Одна вся сырая, с чешуйками налипшей ряски и измазанная в грязи, а может, иле. Вторая была более чистая, если не считать нескольких светлых потеков чего-то непонятного. При ближайшем рассмотрении это оказалась смола.

– И? – непонимающе посмотрел я на Ягу.

– Твои стрелы, Кощей? – поинтересовалась та.

– Вроде бы мои, – пожал я плечами, присматриваясь получше. – Ну да, мои… а что случилось-то?

– А то, – пояснила мне Яга, присаживаясь на лавку, смахнув перед этим стрелы, которые я положил обратно, – что прямо перед твоим возвращением ко мне пришли Водяной и Леший вот с этими стрелами… которые у них торчали из не совсем приличных мест.