Михаил Михайлов - Кольцо Кощея

– Царь? – удивленно-вопросительно сказал домовой. – Иструция…э-э?

– Инструкция, бестолочь, – поправил я Кузю. – В общем, мне надо знать, как пользоваться этим луком. А то всю руку с ногами отбил, пока сам пробовал научиться. Ты знаешь?

– У Соловья надо спросить, – пожал плечами домовой. – Он со своими оборотнями луками пользуется. Не богатырскими, конешно, но все ж…

Я усиленно заскреб затылок, обдумывая слова домового. Идти к Соловью за помощью сильно не хотелось. Царь я все-таки, и признание своего бессилия в воинском деле может пошатнуть авторитет. Хотя… может и не пошатнуть: от Кощея всегда ждут чего-то особого, шокирующего.

– Так, – наставительно произнес я, подняв указательный палец к потолку, – сначала сами попробуем, а потом уж и к разбойнику пойдем.

Домовой согласно кивнул головой, на всякий случай отойдя в сторонку.

– Что киваешь? – недовольно буркнул я, примериваясь к луку. – Говори, что знаешь про это оружие. Тем более богатырское, сам же обмолвился про это.

– Так это… царь… – запустив, подобно мне, свою пятерню в густую шевелюру, сказал Кузя, – я ж по домашним делам – убраться-прибраться, скотину покормить, доспехи почистить…

– Убраться, – передразнил я его, – прибраться… скотину покормить. Толку от вас, домовых. Смотри за мною и говори, что неправильно делаю.

Домовой с готовностью кивнул и укрылся за ближайшим щитом, поставленным на ребро. Такое сомнение в своем повелителе несколько задело, но я решил пока промолчать. Пару раз вздохнув полной грудью, я взялся за лук и принялся его растягивать. Тонкая тетива немедленно впилась в пальцы, угрожая разрезать кожу. И как с этими луками средневековые стрелки справлялись – перчатки, что ли, носили? Поскрипывая сборными сочленениями, лук понемногу сгибался, отдавая сантиметр за сантиметром. Растянуть жилу тетивы удалось до носа, дальше дело застопорилось.

– Еще немного, царь, – поддержал меня Кузя, высунув свой нос из-за щита. – До уха тянуть надо.

– Сам знаю, – огрызнулся я и зло прошептал луку: – Не натянешься – в печке сожгу, понял?

Но угрозы обошли стороною тупую деревяшку. Богатырский лук только презрительно тренькнул тетивою, вырывая ее из пальцев. Их кончики так обожгло, что я испугался за целостность кожи и ногтей. Но этого было мало – струна тетивы со злорадным хлопком (который напомнил офицерский ремень, когда отец им угрожающе щелкал, готовясь задать мне порку за плохие отметки или поведение) приложилась к предплечью левой руки.

– Пст-ст… – зашипел я от боли и выпустил лук.

С довольным басовитым гудением тот распрямился и отлетел, подгоняемый инерцией тетивы. Впрочем, далеко он не улетел, затормозив о ближайший щит… за которым прятался предусмотрительный домовой.

– Да-а, – протянул домовой, разглядывая свежий скол в мореном дубе. Концы плеч у лука были окованы металлом. Один из этих и ударил в щит, оставив отметину, грозно предупреждающую, что шутки с луком плохи.

Посмотрев на щит, потом на меня и снова на щит, домовой задумался на несколько секунд, потом скрылся среди стеллажей. Я уж было подумал, что Кузя решил держаться подальше от такого страшного сопряжения, как я и богатырский лук. Однако ошибался…

– Вот, – минутой позже появился он и протянул латную рукавицу с большими крагами, выполненными из толстой стали.

– Зачем? – сначала не понял я. – Тетиву с такой фиг натянешь… Не, надо Соловья искать – пусть учит.

– На левую руку, – терпеливо объяснил мне Кузя, словно малому ребенку. – Ну, чтобы это сызнова не случилось.

Домовой кивнул на щит, намекая на мое умение без стрел поражать цель.

– Бывает, – философски пожал я плечами, не собираясь обращать внимание на столь незначительное, на мой взгляд, происшествие.

Новая попытка была удачней предыдущей. Лук опять протестующее скрипел, сопротивляясь моим усилиям, но я смог натянуть чуть больше, чем в предыдущий раз. С полминуты я боролся с тетивой, но потом сдался и отпустил. С радостным посвистом та распрямила лук и звонко щелкнула по металлу перчатки.

– Что, съел? – с довольной улыбкой произнес я луку.

За время, что я с ним занимался, у меня сложилось понятие о нем как о живом существе. Или почти живом, с долей разума.

– Уже почти получилось, – довольно произнес Кузя, радостный, что новая попытка прошла благополучно для здоровья окружающих.

– Получше, – согласился я. – Только все равно до уха растянуть не получается. Надо дальше тренироваться… Ты далеко не уходи, вдруг еще что полезное подскажешь.