Владимир Воронов - Героями не рождаются

– Не бейте меня, я все па-а-апе скажу! – самым гнусным голосом произнес я. По-моему, смеялись даже лежащие ничком пленные. А вот стоящий рядом со мной Умо сразу стал очень серьезным. И быстро начал что-то набирать на клавиатуре ПДА. Я же продолжал отдавать команды, следуя заранее намеченному сценарию.

– Поднимите его! – Пара бойцов рывком поставили Эйтелина-младшего на колени передо мной, заломив руки и вздернув голову за волосы так, чтобы он мог смотреть только на меня. Судя по его перекошенному от боли лицу, они умело взяли его на болевой прием. Теперь он не то что шевельнуться, глубоко вздохнуть не мог. Не говоря уже о том, чтобы закричать. В то же время с других ракурсов происходящее смотрелось гораздо более цивильно. Интересно, сколько ты сможешь терпеть боль, Достопочтенный? Осознавший наконец, что богатого папочки здесь нет. Зато есть оч-чень недовольные вооруженные личности. Способные убить его в любой момент. Просто потому, что им так захотелось!

– Вот теперь, наемник, ты стоишь передо мной так, как полагается стоять пленному перед Патриархом Рода. – Я максимально широко улыбнулся и сел в любезно подвинутое кресло. Тут же рядом материализовался столик с фруктами и прохладительными напитками. Хорошенькая девушка в более чем нескромной одежде нагнулась над сосудами, смешивая коктейль и одновременно демонстрируя окружающим содержимое глубокого выреза блузки. И безупречные ноги, прикрытые микроюбкой величиной с носовой платок.

Все присутствующие в зале, не исключая и пленных, уставились на красавицу пристальными взглядами, в которых читалась отнюдь не христианская любовь к ближнему. Вот и хорошо. Собеседник мой – гармонично образованная личность, привыкшая к размышлизмам. Вот и пусть у него поработает бурное воображение. Вон какая эрекция. Тогда он сам себе все придумает на основе моих намеков . И собственные мысли будут для него гораздо страшнее, чем мои угрозы или любые иные методы воздействия.

– Больно, наемник? – Адресованная Дейлу улыбка заставила его задрожать. – Это – только начало. Когда я закончу с тобой, девочки тебе больше не понадобятся. И знаешь, почему?

Ответа на риторический вопрос не последовало, но я в нем и не нуждался.

– Ты совершил ошибку, создав из меня исчадие преисподней. Если верить тому, что твои подчиненные вещали тут целых двенадцать суток, то я – насильник, маньяк, убийца, педофил… Список можно продолжать до бесконечности. Ты знал, что это – ложь. Но дал свое согласие. А, как известно, согласие начальника равносильно приказу . Тебе папа никогда не говорил, что за свои слова и поступки надо отвечать?

Ответа опять не последовало. Судя по гримасе – судорога свела моему собеседнику мышцы спины и шеи.

– Но в одном ты прав. – Моя улыбка превратилась в оскал. – До того, как попасть сюда , мне пришлось провести некоторое время за решеткой. То есть там, где отбросы общества живут по законам этого общества днем. И по своим законам – ночью. А ты знаешь, по каким законам живут по ту сторону тюремной решетки?

Судя по бледному лицу Достопочтенного, покрывшемуся каплями пота, он догадывался об ответе на мой вопрос.

– Ты смотрел передачи о древних временах? О пытках и казнях, практиковавшихся тысячи лет назад? Как долго ты сможешь терпеть боль? А ты знаешь, что в твоем организме – более двух сотен костей? Большую часть которых можно раздробить. Безо всякой опасности для твоей жизни. А ты при этом будешь оставаться в сознании. Если на это будет желание, – пора повысить голос, – МОЕ ЖЕЛАНИЕ! – От моего крика вздрогнули все находящиеся в немаленьком помещении.

– Знаешь, по глазам твоим вижу. – Мой молчаливый собеседник бледнел на глазах. Несмотря на разделявшее нас расстояние, я чувствовал исходящий от него запах страха.

– А знаешь, почему я об этом говорю с тобой? – По жесту Умо, держащие трясущегося, потерявшего всякий лоск Дейла, штурмовики начали тихим шепотом обсуждать поверх его головы, как выпадет для них жребий: будут они развлекаться с пленным во втором десятке или в третьем. Когда от этого уже не будет ни малейшего удовольствия. Да и сам пленный будет неотличим от покойника.

– Потому что больше всего мне нравится ставить на место уродов, много о себе возомнивших. И смотреть, как они корчатся от боли. – Самое главное, чтобы маска садиста не стала моим лицом . – Знаешь, что можно сделать с тобой при помощи обычной иголки? – Надо еще чуть-чуть потянуть время, так чтобы пришлось рассказать собеседнику кое-что . С неприятными подробностями. – И когда я это сделаю с тобой…