Константин Костинов - Сектант

С одной стороны, раз у власти не Сталин, значит, не будет расстрелов полководцев. Тухачевский – Блюхер – Гамарник – Якир – Уборевич, блин, вот ведьма старая, вспомнил Сергей свою историчку. Она так яростно перечисляла жертв Сталина, что они даже запомнились. Если здесь они останутся живы, значит, война может пойти более успешно для России. Точнее, для СССР.

С другой стороны, раз Сталин не получил власть, то кто сказал, что в Германии правит Гитлер? Может, суть альтернативки в том, что Великой Отечественной просто не будет? Интересно, знает ли Никитич о Гитлере?

– Анисим Никитич, – обратился к хозяину Сергей, – а ты случайно не слышал о Гитлере?

– Гитрел? Это кто?

– Да нет, Гитлер. Немец такой.

Никитич задумался:

– Немец? А где он живет?

– В Германии.

– Гярманский немец? Нет, тогда ня знаю.

Ну, незнание Никитича – не аргумент. Он и фамилию Рыкова – нынешнего правителя СССР – не помнит…

Косили до самого вечера. Если Никитич человек привычный и для него это особого труда не составило, хотя рубаха и промокла от пота насквозь, то Сергей к концу дня держался на чистом упрямстве.

Давай, слабак, давай работай! Это теперь твоя жизнь! Терпи!

Мозг, не желавший такого счастья, подкидывал одну гениальную мысль за другой. То размышления о том, что Алена не специалист и могла ошибиться, что таких вещей, как артефакт, сейчас нигде нет. Может, стоит поискать еще колдунов? Поопытнее?

Или приплывала мысль о том, что, может быть, это все-таки не альтернативная история. Вдруг Сталин со дня на день готовит переворот, в ходе которого и придет к власти? Хотя логика подсказывала, что в этом мире слишком много отличий от реальности Сергея, чтобы это и вправду оказалось его прошлым. Те же червонцы, например.

– Никитич, – спросил Сергей, когда они присели отдохнуть под деревом, – что за деньги червонцы?

– Цервонцы? Хорошие деньги. – Никитич отхлебнул воду из фляги. – Золотые. Раньше при царе их выпускали, сяцас большавики пецатают. Их, говорят, и за границей принимают. В Англии, во Франции, в Италии… В Эстонии хорошо бярут…

Скажи это, например, Данила, Сергей принял бы за большевистскую пропаганду. Но Никитич-то – человек деловой.

Советский червонец – конвертируемая валюта. Какое еще нужно доказательство того, что это – альтернативка?

Можно, конечно, взять трофейный кошелек с теми самыми червонцами и уехать в город. И что? Что ты в городе будешь делать? Без документов? Да первый же попавшийся мент сразу заметет. Пусть времена здесь немного полиберальнее, чем в нашем мире при Сталине, однако уж всяко пожестче, чем в двадцать первом веке. Тут наверняка и в поезд без паспорта не сядешь. Так что жить тебе здесь, Сярежа, до самой смерти. Или до войны.

Продолжай косить.

Дома, после работы, Никитич скинул рубаху и ахнул на себя ведро воды из колодца:

– Уах-ха-ха! Сярежа, остудись, если хоцешь.

Сергей вздрогнул при одном взгляде на ведро. Вода, скорее всего, ледяная… Простудиться можно… А почему нет?

Что я теряю? Простуда? Ну и что?!

Сергей снял рубаху, взял ведро, крякнул – тяжелое, деревянное – и опрокинул на себя.

– Уах-ха-ха!

От холода даже сердце чуть не остановилось. А потом все тело накрыла горячая волна. Сергей почувствовал неожиданную бодрость. Казалось, можно вернуться и покосить еще столько же.

Ну вот, а ты боялся…

Никитич прищурился и осмотрел своего «плямяша». Тощий, как хворостина, все ребра наружу, живот впалый. В чем только душа держится… Подкормить бы его, да нечем.

Ночью, перед тем как уснуть, Сергей решил: жить в деревне он не хочет. С такой работой он и до войны-то не доживет. Значит, нужно уезжать. Чуть попозже.

В глубине души Сергей чувствовал, что не сможет уехать: здесь тяжело, но уже привычно – за две-то недели. Еще немного – и он не захочет ничего менять. Но планы строить не прекращал. Как и всю свою жизнь.

Во-первых, нужно в следующее воскресенье уточнить у Данилы насчет Гитлера: у власти, не у власти, есть ли здесь вообще такой. Может, ближе к сорок первому году нужно будет перебираться куда-нибудь за Урал. Чтобы война не достала.

Во-вторых, узнать насчет паспорта. Как можно получить, какие справки собирать, может, заплатить кому.

В-третьих, раз уж здесь все с оружием, может, научиться стрелять. Револьвер есть. Никитич похвалил за то, что накостылял Андрюхе, и, взглянув на Сергеев трофей, определил его как наган. Так вот ты какой, северный олень… Патронов всего семь штук, но вдруг удастся достать еще немного и научиться стрелять? Дело нужное.