Константин Костинов - Сектант

– Значит, здесь чернила… Ага… Шарик вращается? Ага… Значит, вращается и оставляет линию… Что ж, удобно. Сам бы, наверное, не отказался. И что вы хотите от меня?

Сергей задумался. Все же тяжело быть начальником. Не бестолковым самодуром, которому достаточно бросить: «Мне нужны чернила. Исполнять», а настоящим руководителем, который хочет, чтобы его приказ был исполнен.

Правильно поставленная задача – уже наполовину решена.

– Понимаете, обычные чернила не подходят. Они либо сохнут в емкости, либо вытекают через шарик. Нужно нечто вроде пасты…

– Понимаю… Чернила должны быть достаточно вязкими, чтобы не вытекать, и достаточно жидкими, чтобы все-таки поступать через этот ваш шарик… Хм… Любопытно…

Виктор Алексеевич задумался. Видимо, он тоже любил хитрые задачки, бросающие вызов его интеллекту.

– К тому же – добавил Сергей, – они не должны слишком быстро высыхать в емкости, но достаточно быстро сохнуть на бумаге.

– Ого! Как перевезти козу, волка и капусту через реку… Хорошо, я подумаю. Сколько времени вы мне даете?

– Неделю. Успеете?

– Откуда же я знаю? Нужно будет попробовать. В любом случае не раньше… Когда запускаем производство?

Зачем он спросил?

– Если не случится ничего непредвиденного – в понедельник, – осторожно заметил Сергей.

– Мне ведь для проб будет нужен метилфиолет.

Логичное объяснение. Правдивое ли?

– Если у вас получится паста, – легкомысленно пояснил Сергей, – то, я думаю, все наше производство переналадить на нее. Будем делать шариковые ручки для летчиков. По моим прикидкам, они летчикам очень подойдут.

Химик озадаченно посмотрел на Сергея, удивленный такими наполеоновскими планами, но ничего не сказал. Мол, хозяин – барин.

– Хорошо. Виктор Алексеевич, проследите, пожалуйста, чтобы тут все установили на свое место, а мне нужно в город… Одного человека повидать…

– Знаю ли я Виктора? – Профессор Крещенский был озадачен вопросом. – Конечно, знаю. Один из моих лучших учеников…

Ответ Сергея не удовлетворил.

– Скажите, Федор Федорович, а как ваш ученик выглядит?

– Вы что же, – профессор захохотал гулким смехом, напоминая Деда Мороза, – думаете, что кто-то убил Виктора и занял его место, чтобы, так сказать, войти в ваше дело? Напоминает рассказы о Фантомасе!

– О ком?

Сергею казалось, что Фантомас должен появиться гораздо позднее, где-то годах в шестидесятых.

– Фантомасе. Знаете, эти французские романы о зловещем убийце в маске, они полны переодеваний, перевоплощений и таинственных убийств. Поверьте, в жизни такое случается очень редко…

– И все же, как выглядит Виктор Алексеевич?

– О господи… Невысокий, худощавый, темные волосы, бритый, темные глаза, приятные черты лица. После того случая на Крестовском постоянно кашляет…

Он.

– Скажите, а что тогда случилось?

– Виктор связался с одним мерзавцем… В общем, его спутали с ним…

– Мерзавцем? – насторожился Сергей. – Уголовники?

– Нет, его просили провести химические исследования, что-то там разработать, и, насколько мне известно, результатами заинтересовалась польская разведка…

Понятно, почему Виктор Алексеевич сбежал из Питера… Ладно, человек, умудрившийся перейти дорогу иностранной разведке, навряд ли станет работать на уголовников… Наверное.

Сергей со стыдом вспомнил, как он врал химику насчет своих планов производства ручек для летчиков. Придумано-то было на ходу, только чтобы химик, если он работает на конкурентов, сообщил им, что в дальнейшие планы Сергея входит переключиться на пасту для ручек. Черт, нехорошо получилось… Неправильно…

– Скажите, Федор Федорович. – Сергей взял конфету и отпил глоток чая. – Почему вы помогли мне? Вы ведь приняли меня за большевика, а их вы не любите…

– Вы хотите сказать, что вы не большевик?

– Нет, – улыбнулся Сергей.

– А очень похожи… Большевики, при всей их безграмотности и желании все разрешить лихим кавалерийским ударом, обладают по крайней мере одной положительной чертой…

– Какой же?

– Они искренне хотят сделать всех людей счастливыми. Понимаете, они искренни в этом своем желании, в желании сделать этот мир счастливее…

– Да?!

В представлении Сергея все, что хотели большевики, – это устроить мировую революцию, чтобы… Чтобы что? Он задумался. Действительно, а для чего была нужна эта революция большевикам в его мире? Как-то никто на этом вопросе не останавливался. Предполагалось, что мировая революция – вещь настолько плохая, что ничего хорошего за ней не последует. Но не хотели же они в самом деле просто поубивать всех и каждого, а выживших – загнать в концлагеря? То есть большевики плохие, потому что хотят мировой революции, а мировая революция – это плохо, потому что ее хотят плохие большевики, а они ничего хорошего хотеть не могут, потому что плохие…