Константин Костинов - Сектант

Точно. Намекает. Засветился ты, Сярежа, как новогодняя елка на Красной площади.

– Обязательно встану. Где он, кстати, находится?

– В бывшем здании кадетского корпуса. Уж не задерживайтесь, Сергей Аркадьевич…

– Да.

– Скажите, а Вышинский Андрей Януарьевич случайно вам не родственник?

– Нет, – категорически отрекся от неизвестного родственника Сергей. – Я сирота. Единственный родственник – дядя, Анисим Никитич…

– Ну что ж, не родственник так не родственник. Будете в Козьей Горе, дяде привет передавайте.

– Обязательно.

Милиционер собрался, пожал руку, улыбнулся тете Тане и ушел.

– Тетя Таня… – Сергей продолжал сидеть, глядя на закрывшуюся дверь. – А кто это был?

– Так как кто? – Тетя Таня тоже была несколько ошарашена. – Уцастковый наш… Аляксандр Дянисовиц…

Тьфу ты! Так это просто участковый! Сергея сбило с толку слово «надзиратель», сразу вызвавшее ассоциации с лязгом тюремных замков. Участковому и положено все обо всех на участке знать.

Сергей вытер пот со лба. Нужно собираться и идти в город. Работу искать, бездельник. И военкомат.

– Сярежа, а кушать?

Да. Кушать надо. А то отощаешь…

Уф! В куртке все-таки жарковато. Или Сергей просто набегался по городу. Нет, нужно срочно отдохнуть.

Сергей отошел в сторону от улицы и устроился под полуразвалившейся крепостной стеной с бутылкой баварского пива. По крайней мере, так было написано на этикетке: «Баварское». Вообще пиво было здесь, хотя и по зверским ценам, но различных сортов: «Венское», «Бархатное», «Портер». О некоторых Сергей даже не слышал: «Мартовское», «Бок-Бир», «Черное», «Столовое»… А вот о «Жигулевском» никто и не слышал. Неужели и к этому приложил руку Сталин?

Напротив Сергея блестела река Большая, выгибался огромной ажурной аркой мост, белел кубик часовенки. Даже не поймешь, что в другом мире…

Всю первую половину дня Сергей перемещался по городу.

Был в Песковском губернском военкомате, откуда его послали в уездный. Тот находился у черта на рогах, километрах в двадцати от Пескова, на железнодорожной станции. Сергей плюнул и никуда не поехал. Тем более что призыв будет только осенью, а до осени он надеялся вернуться обратно, к старому доброму военкомату города Москвы.

Зашел на биржу труда. Осмотрел длинный хвост безработных. Интересно… Сергею казалось, что при большевиках безработных не было. Только при виде очереди он задумался, что в его мире большевики делали с безработными. Не расстреливали же? Или… Да нет, ерунда. Скорее всего, сажали. При здешних же большевиках безработным был почти каждый десятый. Или даже девятый. Интересно, насколько это больше безработицы в 2010 году?

Сергей пообщался со стоящими в очереди, с сотрудниками, с которыми вышел покурить, посмотрел на списки вакансий. Да… Ситуация складывалась безрадостная…

В списке вакансий значились:

– кузнец на завод «Металлист»;

– прядильщики на фабрику «Шпагат»;

– дубильщик на завод «Пролетарий»;

– разнорабочий на Песковский завод первичной обработки льна;

– грузчики на маслобойный завод «Знамя труда»…

В общем, экономисты без диплома и менеджеры по продажам нужны не были. Чтобы что-то продать, нужно сначала это что-то сделать. А здесь еще не восстановили производство после войны.

Продавать нечего. Нужно строить.

Когда Сергей в разговоре заикнулся, что правильнее говорить «не строить», а восстанавливать, ему погрозили кулаком и сказали, что по некоторым пунктам советский Песков уже опередил дореволюционный.

– Мы – строим новую жизнь. А когда строишь новое – на старых запасах даляко ня уедешь. Нужно смотреть не назад, а впяред.

Огромный кузнец ударил кулаком о ладонь. Он недавно вернулся из армии, работу пока найти не мог, но не терял надежды.

Остальная компания, курившая на крыльце, загомонила, подтверждая слова кузнеца. Как понял Сергей, хотя работы у них не было, но у каждого был друг-знакомый-родственник на одном из песковских заводов, который сагитировал прийти именно к ним. Работяги-безработные вывалили на Сергея массу примеров постройки новой жизни.

Шпагатная фабрика дошла до довоенного уровня уже в прошлом году. И теперь мало того что обгоняла саму себя до революции, так еще и наладила выпуск новой продукции: цветного шпагата и мешков. В этом году планировался конкурс в Ленинграде, и фабрика рассчитывала на призовое место.

На заводе с забавным для меломанов двадцать первого века названием «Металлист» планировали наладить выпуск неких необыкновенных плугов, придуманных братьями-крестьянами из деревни под Песковом.