Олег Языков - Крылья Тура

Ведомый дал очередь справа от фюзеляжа немца, я – слева. «Мессершмитт» как летел, так и продолжал лететь. Никакой реакции. Я подошел поближе, выровнял свой истребитель и посмотрел на немца. Да он от испуга обделался, наверное! У него не то что стресс, у него полный ступор. Немец, с абсолютно неподвижным, белым лицом, смотрел на меня белыми же глазами.

«Эй, ты! Немец!» Я помахал молодому пилоту рукой. Никакой реакции. В зеркало обзора задней полусферы я увидел вторую пару, которая подошла и стала точнехонько за фрицем.

– Эй, эй! Не стрелять! Живым приведем и официанткам подарим. Пусть на кухне «хайль» кричит и на мышей гавкает!

Молодцы, радио они не включили, но самолеты задергались как на ниточках. Ржут, чего уж тут непонятного. Да, не забыть бы доложить командиру, а то еще грохнут салагу не разобравшись.

– Дон-1, я – Тур. Ведем салагу домой. Прикройте сверху, фрицы явно вызвали подмогу.

– Я – Дон-1. Вас понял, прикрою. Осторожнее там…

Тут в переговоры врезался какой-то начальственный басок:

– Дон-1, ответь Гнезду. Что там у вас происходит?

– Я – Дон-1, все в порядке, доложу с земли, по связи.

Я вновь уставился на немца. Нет, так не пойдет. Надо его выводить из комы, а то летим мы не туда. Я откатил фонарь и поставил его на защелку.

«Эй, ты! Немец! Сюда смотри, сюда!» Я махал немцу рукой, как нетрезвый гаишник в попытке срубить бабки с пьяного водителя асфальтового катка.

«Фриц, в душу твою мать! Сюда смотри!» Ага, хоть какой-то прогресс. Взгляд молодого стал более осмысленным. Я погрозил ему пальцем. Черт, холодно-то как с открытым фонарем. «Фриц, даже и не думай! Туда летим, туда!» Я снова замахал немцу рукой, указывая ему курс на восток. Фриц вроде бы пришел в себя и завертел головой.

– Толя, стрельни еще, теперь поближе к нему, – скомандовал я ведомому, стреляя прямо по курсу немца и отжимая его вправо. Мимо «мессера» пронеслись две трассы, и они немного отрезвили фашиста. Он сжался и испуганно смотрел то на меня, то на Толю. Я вновь замахал ему рукой, указывая курс. Немец кивнул и плавно положил самолет на крыло. Уф-ф-ф! Молодец, салага! Понял смысл жизни, наконец.

– Дон-1, он на кукане, команд слушается. Идем домой. Второй паре встать справа выше.

– Иди спокойно, все чисто, – это комполка.

– Понял, исполняю… – это ведущий второй пары.

Я наконец-то закрыл фонарь. Бр-р-р, холодно! Сейчас бы грамм стописят для сугреву. Неужели командир еще куда погонит? Да нет, не должен! После такого боя – не должен. Наверное, прикажет всем отдыхать, а сам побежит звонить в дивизию. А потом – будет «месса» изучать. Пока не забрали его у нас. Может, и подлетнёт. С него станется. Мне это и даром не надо.

Сколько мы сбили? Наша пара – двух, пара командира – тоже двух, вторая пара – одного. Здорово! Это классика! Хорошая атака получилась. Вот если бы командирская пара с первого раза точно отстрелялась да вторая пара была бы точнее… Секунды – и шесть «мессов» как корова языком. Ладно… Мечтай, мечтай… Мечтать не вредно, но бесполезно. Время упущено. Тут я засмеялся, вспомнив подарок Регистратора. Вернуть, что ли, время? Да нет, это я так. Это у меня отходняк после боя. Эх, жаль, видеокамеры тут еще не продаются. А то какие бы кадры были.

Тпр-р-р-у! Ты куда, родной? Я погрозил немцу кулаком и еще раз показал направление. Тут надо брать правее, нужно наши зенитки обойти, а то еще не разберутся и влепят по крестам так, что крылья у нас отлетят. Скорее бы на посадку, замерз…

– Второй паре – выйти вперед и произвести посадку. Зенитчиков там наших предупредите, что немца ведем. Вообще, пусть от пушек отойдут, а то боязно мне.

– Понял, Тур, исполняю… – Вторая пара прибавила скорость и унеслась вперед.

А через минуту у немца зачихал мотор. Даже я это услышал. То ли на самом деле – неисправность, то ли этот гад специально что-нибудь испортил. Хотя навряд ли. Уж больно он жить хочет. А аэродром-то уже видать.

Я вновь открыл фонарь. Сидеть, гад! Тяни – вон полоса! Я махал руками, как дирижер большого симфонического оркестра. Какие кары немцу я только не сулил! Как он от моей жестикуляции не обделался? За «мессом» я видел веселую рожу Толи, который ржал, глядя, какой цирк я устроил. Стоп! Эх я, дурак! А телепатия? Немец-то совсем рядом. Я уставился на салагу. Вот он вздрогнул, непроизвольно кивнул и со страхом взглянул на меня. Я кивнул, да – садись, стрелять не будут. Немец кивнул в ответ, наклонился к приборной доске, что-то там сделал, и двигатель перестал чихать. У «месса» поползли вниз закрылки, и вышли шасси. Садись, салага, намучался я с тобой. В тепло хочу, в столовку!