Анатолий Дроздов - Интендант третьего ранга

Семен наконец справился с прицелом и стал методично класть снаряд за снарядом в окна школы. Первым умолк пулемет, затем стал редеть винтовочный огонь. После пятого выстрела Крайнев скомандовал атаку и сам побежал в цепи. Внезапно сбоку захлопали пистолетные выстрелы. Боец, бежавший слева от Крайнева, упал, будто споткнувшись. Крайнев повернул голову и увидел в окне комендатуры Краузе с пистолетом. Крайнев вскинул карабин и выстрелил. Комендант исчез. Бойцы, обогнавшие командира, уже ворвались в здание школы, сейчас он был им не нужен. Крайнев побежал к комендатуре. Держа карабин на изготовку, он взлетел по лестнице на второй этаж и сапогом вышиб дверь в кабинет коменданта.

Гауптман лежал у окна. Рядом валялся «люгер». Крайнев поднял пистолет и сунул за пояс. В этот момент Краузе открыл глаза.

— Вы не попали в меня, — сказал он чуть слышно. — Прободная язва. Как будто в живот выстрелили… Мне нужна операция…

Крайнев молча закинул карабин за спину. Краузе облизал губы.

— Спустя несколько часов начнется перитонит. Я буду умирать долго и в муках. Верните мне пистолет! Там один патрон…

Крайнев молчал.

— Я никогда не доверял вам, — сказал Краузе. — Я знаю ваше звание — интендант третьего ранга, что соответствует немецкому гауптману. Мы с вами враги, но офицеры. У нас есть понятие о чести. Почему не выполнить последнюю просьбу умирающего?

— Офицеры не сжигают людей заживо! — сказал Крайнев. — Они не пытают детей на глазах у родителей, не убивают людей из-за того, что у тех другая национальность! Они не морят голодом пленных… Если офицер делает это, он теряет честь и становится обычной падалью. Падаль не имеет права умирать красиво…

Крайнев повернулся и пошел к выходу. В следующее мгновение волна запаха прели окатила его. Он затряс головой, противясь этому, но незнакомая властная сила выдернула его из кабинета коменданта и потащила сквозь разноцветные круги и звезды туда, где он никак не хотел сейчас быть…

Слушая доклад, Сталин расхаживал по ковровой дорожке. Верховный знал, что его манера ходить за спинами во время совещания нервирует людей. Начальник Центрального штаба партизанского движения дважды порывался встать и повернуться лицом к вождю, но Сталин, положив ему руки на плечи, каждый раз заставлял Пономаренко сесть. Верховный делал это умышленно. Если докладчик твердо знает излагаемый предмет, если уверен в достоверности сведений, волнение не повредит. А вот когда сведения сомнительны, а выводы, сделанные на их основе, предназначены скрыть истинное положение дел, втереть очки, докладчик непременно собьется, начнет «экать», повторяться, делать паузы и перескакивать с мысли на мысль.

Верховный не любил очковтирательства. Он знал, что его боятся. В Кремль нередко идут, как на последний суд, но Сталин считал: ему должны говорить правду, какой бы горькой для докладчика она ни была. Случалось, что правдолюбцы прямо из кабинета отправлялись в другие места, откуда редкий возвращается живым, но это не меняло мнения Верховного. Виновен — отвечай! Разберемся, возможно, наказание не будет не столь суровым. Но втирать очки, особенно сейчас, когда немцев только-только отогнали от Москвы? Победа — это хорошо, страна встрепенулась и впервые с июня сорок первого поверила в силу Красной Армии и мудрость Ставки Верховного главнокомандования. Однако под властью врага по-прежнему находятся значительные территории СССР, огромные людские и материальные ресурсы. Все это работает на вермахт, а не на Красную Армию. Нельзя позволить, чтоб так продолжалось впредь. Под ногами гитлеровцев должна гореть земля! Это главная задача партизанского движения.

Пономаренко втирал. Не то чтоб начальник Центрального штаба партизанского движения пытался обмануть, этого не ощущалось. Но заслуги Центрального штаба явно преувеличивал. Со слов Пономаренко выходило, что партизанское движение разгорелось чуть ли не на всей оккупированной территории, партизанские отряды громят тылы вермахта, уничтожают пособников гитлеровцев, перерезают коммуникации противника. Сталин прекрасно знал, что это не так. Да, перед войной совершили большую ошибку, ликвидировав в западных областях ранее заложенные базы и саму систему подготовки к ведению партизанской войны. Его убедили, что в этом нет нужды, мол, Красная Армия сильна и не допустит врага на свою территорию. Те, кто убеждал, уже понесли заслуженное наказание. Нужно исправлять допущенную ошибку. Успехи, о которых говорил Пономаренко, это не заслуга Центрального штаба. Штаб должен поднимать на борьбу советских людей, проживающих на оккупированных территориях. Выброшенные в тыл врага и успешно действующие диверсионные группы НКВД — заслуга Берии. Вот он сидит напротив докладчика, задорно поблескивая стеклышками пенсне. Опять принес что-то за пазухой и в удобный момент выложит на стол. Послушаем. И надо оборвать Пономаренко, пока тот совсем не заврался.