Анатолий Дроздов - Интендант третьего ранга

Крайнев смотрел на него вопросительно.

— На опушке есть передки, а у нас — два коня! — продолжил Семен. — Упряжь по штату…

— Ехать по дороге… — нерешительно произнес Крайнев. — Вдруг опять патруль?

— Отобьемся! — махнул рукой Семен. — Оружия здесь — вагон! Можно даже пулемет сыскать…

Отговаривать его было бесполезно, и Крайнев сдался. Вдвоем они поставили пушку на колеса (пришлось поддеть оглоблями), прицепили к передку и запрягли коней. Затем бросили седла на передок и примостились сами. Пулемет они и в самом деле нашли, даже два, но оба оказались разбитыми. Крайнев подобрал несколько винтовок, зарядил (патроны он прихватил в Рулинке) и сложил в ногах. Семен управлял парой, а Крайнев сидел рядом, напряженно поглядывая по сторонам.

— Похоронить бы солдат! — сказал Крайнев, когда они отправились в обратный путь. — По-человечески…

— Завтра приведем деревню! — пообещал Семен. — Вдвоем за неделю не справиться…

В Долгий Мох они вернулись затемно. Никто не встретился им на пути, но Семен побоялся тащить пушку к дому. Поэтому вначале долго искали место в лесу: чтоб недалеко, но укромно, потом маскировали орудие. Топора не было, идти за ним в деревню Семен поленился; рубили ветки саперной лопаткой, найденной в передке. Веток понадобилось много. Потом повели коней на лужок у деревни, где Семен расседлал их, спутал и оставил пастись. В дом ввалились уже совсем без сил. Оба отказались от ужина. Составили винтовки в углу, выпили по кружке молока и повалились спать. Семен — на печке, а Крайневу постелили на той самой лавке, где он сидел за обедом. Матрас был набит сеном, мягким и душистым, Крайнев, как упал на него, так сразу и уснул.

…Проснулся он от тишины. В его городскую квартиру, несмотря на двойные стеклопакеты, всегда доносился уличный шум. Как всякий городской житель Крайнев привык к нему. Сейчас в доме стояла полная тишина. Свет полной луны, вливаясь в окошко, наполнял избу холодным мерцанием, делая все нереальным: стол, лавку, печь в дальнем углу, висящие на шестке у печи рушники… Крайнев не сразу понял, где это он, а вспомнив, резко сел на постели. Это был не сон. Он явственно ощущал под умявшимся матрасом твердую лавку, пахло сеном и — от стоявших в углу винтовок — оружейным маслом и сгоревшим порохом. Он спустил ноги вниз. Половицы были твердыми и холодными. Крайнев сунул ноги в сапоги, взял со стола офицерскую сумку Брагина. Помедлив, прихватил давешний карабин обозника — в этот раз магазин его был полон. Тихо скинув крюк с двери, он вышел во двор и сел на лавочку у крыльца. Карабин примостил между ног. Хотелось курить — до звона в ушах. К табаку Крайнев приобщился поздно, уже в воинской части, до этого бабушка запрещала, а ослушаться было стыдно. Сняв погоны, он решительно отказался и от курева, даже дыма табачного не переносил, но сейчас тянуло так, что сил не было! Крайнев заерзал на лавочке и вдруг услышал тихие шаги в сенях. Скрипнула дверь, и во двор вышел Семен. Он был в одной рубахе и бос.

— Что вспоролся? — спросил, присаживаясь рядом.

— Не спится.

— Мне тоже, — вздохнул Семен. — Всем вчера хватило… Человека убить — не кабанчика резать, да и кабанчика по первости муторно. Дочка трусится… Говорил ей: «Не ходи!» Нет… «Именины у тетки, как не поздравить?!» Вот и поздравила… С другой стороны, родни у нее — только я да тетка…

— Почему? — спросил Крайнев. Спрашивать было не деликатно, но он чувствовал — можно.

— Была у меня семья, — заговорил Семен, доставая кисет и сворачивая цигарку. — Жена, детей четверо… Жена на десять лет моложе. Я пока воевал, а потом в плену горбатился, сверстники поженились, детей завели. Вернулся, старый уже, под тридцать, девки только смеются, хоть ты вдову какую ищи. А тут Дуня… Шестнадцать лет, одна дочка у родителей, не хотели за меня отдавать — только крик стоял! Потому в Долгий Мох переехали, не дали бы там жить…

Крайнев так жадно глядел на цигарку в руках Семена, что тот почувствовал его взгляд и молча отдал. Себе свернул другую. Чиркнул спичкой. Крайнев блаженно затянулся ароматной махрой и с наслаждением выдохнул дым.

— Вот… — продолжил Семен, в свою очередь выпуская дым. — Все было ладно, а тут менингит… Настя в Городе жила, школу заканчивала, поэтому не заразилась, а Дуня за детьми ходила… Она и трое детей, один за другим… В деревне тогда много народу умерло, но ни у кого столько, как у меня…

Крайнев скосил глаз и увидел на небритой щеке Семена мокрую дорожку. «Антибиотиков у них еще нет, — вспомнил он, — а без них менингит — смерть… Как туберкулез, воспаление легких, дизентерия… Каменный век!»