Дмитрий Дашко: Зона захвата

Офицер увидел скошенные на него красные от недосыпа глаза.

– А ты чего не спишь? – хмыкнул Морозов.

– Не положено, товарищ старший лейтенант, – вяло произнес сержант. – За автоматами, вон, смотрю, – добавил он, мотнув белобрысой головой в сторону деревянных ячеек вдоль бревенчатой стены, со стоящими в них «акаэмами».

– Ничего, на «гражданке» отоспишься, – ободряюще сказал старлей.

– Только с бабами, – вяло ответил Нефедов. – Один наспался. Хватит.

– Кто о чем, а солдат о бабах, – усмехнулся старлей.

– Анекдот знаете?

– О кирпиче и о чем солдат думает, глядя на него? – уточнил Морозов.

Сержант кивнул.

– Этот знаю, – подтвердил старший лейтенант.

– Можно подумать, вы, товарищ старший лейтенант, о другом думаете, – дерзко произнес сержант. – Между нами разницы всего ничего. А в этом захолустье баб, наверное, отродясь никто не видел. Я вот восемнадцать месяцев здесь оттарабанил и ни одной бабы, пусть самой страшной, и той не встречал. Даже к семейным офицерам и прапорам жены сюда не ездят. Все при первой же возможности в поселок мотаются за двадцать верст. А остальным че делать? Понятно че – гусю шею точить.

Дерзость объяснялась как раз сроком службы бойца. Понятно – «дедушка». Вон, и тельняшку носит вопреки уставу. Никто из офицеров и прапорщиков на это внимания не обращает. Позволяют бойцам некоторые вольности: этакая глухомань разъедает любую дисциплину.

– Ладно, хватит, – Морозов не дал сержанту развить наболевшую тему. – Давай-ка лучше кофезаменителем взбодримся.

– Не, не буду, – отказался сержант. – Сколько можно, у меня от него уже изжога.

– А я выпью, – решил старлей.

– Вы бы лучше поспали немного, – сказал Нефедов. – А то меньше солдат спите, глаза уже, как у вареного рака. А я подежурю. Чай, не первый день замужем. Знаю, что делать.

– Посплю позже.

Морозов чувствовал, что его неудержимо клонит в сон. Подошел к столу, присел на табурет, воткнул вилку шнура электрического чайника в болтающуюся на проводах розетку, подвинул эмалированную кружку с черными пятнами на месте сколов эмали, щедро сыпанул из пачки кофезаменителя. Подождал, когда вода в зашипевшем чайнике закипит, выключил его, налил в кружку кипятка и кинул следом два кусочка сахару.

В который уже раз дал себе мысленный приказ: не спать! Постоянно дуя на кипяток, помешивая ложкой коричневую мутноватую жижу, делал аккуратные глоточки, ожидая, когда жижа немного остынет, чтобы можно было пить, не обжигаясь.

Через несколько минут пошли звонки с постов, с докладами. Первый в порядке, второй… С седьмого поста доклада все не было.

Старший лейтенант, фыркая, пил чуть остывшую бурду, гася раздражение. Солдаты и раньше засыпали в караулах. В былые времена провинившихся наказывали, сейчас стали относиться к этому мягче. Но черт возьми, ведь боец охраняет склад с оружием! Оно, конечно, понятно, если кто захочет напасть, то долго не удержаться, хоть спи на посту, хоть не спи.

Личного состава для полноценной обороны явно недостаточно, территория большая, забор гнилой, как и ангары, как вообще все. Слово «разруха» так и просится на язык.

В то, что боец может уйти с поста, старлей не верил. Куда ему идти? Во все стороны на много километров сплошной лес да болота. Не в поселок же. Там каждого в лицо знают. Да и к кому туда ходить?

Потому и расслабились многие. Привыкли, что склады у черта на куличках, никто сюда не полезет. Зачем их вообще в такой глуши строили? Для кого? На тот случай, что если все кругом разбомбят, то хотя бы подобные склады останутся?

Морозов отогнал бесполезные мысли. Столько уже думано-передумано, говорено-переговорено, что попусту время терять?

Седьмой пост по-прежнему молчал. Ёрш твою медь! Мысль о том, что боец не отзванивается, все сильнее нервировала. Нехорошее предчувствие не давало покоя.

Не первый случай, почитай, в каждом карауле такое приключается. Ну, прибежит разъяренный разводящий, постучит по каске заснувшего штык-ножом, пробьет втихую «фанеру» грудной клетки по возвращении. Иногда в ход идут злые шутки – автомат заснувшего прячут. Дескать, спи… украли, пока дрых.

Какими последствиями грозит потеря оружия на боевом посту, известно каждому отслужившему.

Но откуда это… уже не предчувствие, осознание?

Да еще и Нефедов, бесконечно вошкая тряпочкой по бляхе, монотонно произнес, добавив тревоги:

– С седьмого поста опять доклада нет. Загондошу урода.

Старлей торопливо допил недоразумение из жженых злаковых, решительно поднялся, скомандовал: