Анатолий Дроздов - Хозяин дракона

– Полсотни… Или чуть менее, – прикинул воевода.

– Теперь гляди, что с ними станет!

Некрас взобрался на змея, привязал себя к седлу. Смок приподнялся и, цепляясь когтями за землю, побежал вниз. На третьем или четвертом шаге он расправил кожаные крылья и взмыл вверх. Плавно помахивая тяжелыми крылами, змей набрал высоту и развернулся.

Троица на вершине холма, не отрываясь, следила за приближавшимся змеем. Они увидели, как Некрас потянул какой-то ремень справа от себя – в тот же миг груда камней вывалилась сквозь дно корзины и устремилась к земле. Камни тяжко ударили в середину отмеченного пространства, накрыв большую часть его. Змей взмыл ввысь, развернулся, и Некрас еще раз сбросил камни – с большей высоты. В этот раз они задели угол квадрата, сломав одно из копий. Но все равно большая часть их пришлась по прежнему месту: сверкнули искры от столкновения камней, мелкие горячие осколки брызнули во все стороны. Один долетел к людям на вершине, звякнув о пластину княжеского зерцала. Князь невольно ступил в сторону.

– Был бы лазутчик, сбросил сюда! – заметил Святояр. – Лови его потом! Ни стрелой достать, ни на коне догнать!

– Ты знал про камни? – рассердился Ростислав. – Что не упредил?

– Не знал, княже! Некрас обещал змея казать, о камнях речи не было. Бросать ты велел.

Ростислав нахмурился, но промолчал. Змей тем временем сел неподалеку, Некрас спрыгнул наземь и направился к князю.

– Можно метать копья и железные стрелы, – сказал он, становясь перед ним. – Если сковать тяжелые – пробьют всадника до седла, броня не спасет. Можно масло горящее лить на города, в разведку летать… Много чего удумать можно.

– Сколько просишь? – спросил Ростислав.

– Десять гривен в месяц, пока не воюем. За выигранную сечу – сто.

Балша за спиной князя громко ахнул. В этот раз Ростислав не остановил его.

– За десять гривен полсотни конных нанять можно! – не утерпел сотник.

– Полсотни не срядите, – возразил Некрас. – Разве что худых каких… Ладно, пусть так. Змей сотню разгонит! И камней не надо…

– Лжа! Чтоб мою сотню… Разреши, княже? – Балша умоляюще смотрел на Ростислава. Тот, подумав, кивнул.

– Ну? – повернулся князь к Некрасу.

– А коли убьется кто или покалечится?

– Не твоя печаль! – отмахнулся Балша. – Или струсил?

– Выводи людей, сотник! – усмехнулся Некрас. – Только не взыщи потом.

Балша легко сбежал с холма. Подчиняясь его приказу, сотня покинула склоны и стала сбиваться в плотный строй. Некрас снова взобрался на змея, чудище взлетело и, послушное воле всадника, направилось в другой конец луга. Стало ясно, что Некрас полетит прямо в лоб выстроившейся сотне.

– Чую, не кончится добром! – тронул руку князя тысяцкий.

– Пусть! – отмахнулся тот, жадно наблюдая за лугом.

Противники стали сближаться. Всадники, подняв копья выше конских голов, ехали шагом; змей летел им навстречу, тяжело взмахивая крыльями. По команде Балши сотня перешла на рысь, затем сорвалась в намет. Святояр охнул, Ростислав сцепил зубы. Казалось, вот-вот тяжелая туша смока врежется в плотные ряды дружинников, проутюжит в строе широкую дорогу и сама, исколотая копьями, зароется в рыхлую землю заливного луга. Ростиславу захотелось закрыть глаза, дабы не видеть гибели лучших воев, но он заставил себя смотреть.

Столкновения не случилось. Шагов за пятьдесят от конного строя смок закричал. Трубно, злобно, протяжно. Зверь словно предупреждал, что идет на бой и бой этот кончится смертью врага. Этот крик-рев шел будто от самой земли, древней и жестокой, от тех времен, когда не люди, а звери населяли ее, и был настолько ужасен и непереносим, что люди на вершине холма содрогнулись. Конный строй сломался. Лошади вставали на дыбы, сбрасывая всадников, безумно метались по лугу, ржали и кричали, распяливая раздираемые удилами пасти. Сотни на лугу больше было. Осталась толпа людей и животных, очумело метавшихся по истоптанной копытами траве. Змей, однако, не стал утюжить эту толпу. Взмыл выше и накрыл всадников густым зеленым облаком. Святояр с князем не сразу сообразили, что это такое, но тут порыв ветра донес запах…

Воевода согнулся от смеха. Он хохотал, хлопая себя по бедрам, кашлял, сморкался и все не мог остановиться. Ростислав тоже смеялся, но больше от облегчения, наступившего на душе, – обошлось. Тем временем Некрас на змее описал круг над лугом и направился к холму.

– Не можем платить столько, – сказал князь Святояру, прекращая смеяться. – Сам знаешь. Все земли ободрали – смердов, посадских, даже монастыри. Богослужебное серебро забрали, епископ грозился проклясть. С земель, что Великий летось повоевал, никакого прибытку, меха в амбарах при приступе сгорели… В казне тысячи гривен не наберется, а война не сегодня завтра…