Олег Языков - Гром и молния

К «Ла-пятым» «мангусты» не пошли, а немного покричав в эфире и не найдя ни отклика, ни понимания, вынуждены были удалиться. Заметили ли они четыре характерных костра на земле? Да заметили, конечно. Они все же были профессионалами.

Кстати, атака была произведена настолько молниеносно… (О, как выразился! А что – похоже! Наш стиль!) Так вот, настолько быстро, что у нас были даже сложности с получением подтверждений о сбитых самолетах. Нет, пехота, конечно, видела горящие и падающие самолеты, но вот кто их сбил – оставалось неясно. Только не для нас. Ни зенитки, ни «лавочки» не стреляли. Наконец – разобрались, подтверждения получили. Но это так, к слову. Социализм – это учет, так сказать. Впрочем, я всегда думал: а капитализм – что? Или там два учета? Белая и черная бухгалтерия, дебет-кредит, сальдо-бульдо? Бр-р-р! Нет, мне этого не понять!

С чувством хорошо выполненной работы мы вечером сидели у полковника Степанова и думали – как же нам поэлегантнее пообрывать хвосты «черным мангустам».

– Наших потерь быть не должно! Группе нужен хороший завершающий аккорд, а не траурный марш и салют на кладбище. Это понятно? – Полковник Степанов грозно посмотрел на меня.

– А я что? Разве я молодняк тащу на амбразуры? Вчетвером возьмем «хорьков», так, Николай?

– Так-то оно так, да могут не пойти в ловушку. Теперь, после потери одного звена, «мангусты» стали куда как осторожнее. В маневренный бой они никогда не пойдут, а будут кружить и ловить летчиков, захотевших рискнуть или потерявших осторожность…

– Потерявших осторожность, вот оно как… А ну-ка! Что у них за самолеты остались?

– В основном – «Me-109G6», причем – только трехточечные. Пушечные подвесы в группе не ставят.

– А как этот Кнебеле отреагирует на то, что у него тихо-благородно выбили одно звено, а они и не увидели, кто это сделал?

– Он будет рвать и метать. Я уверен, что завтра «мангусты» примутся сбивать всех подряд. Мстить будут. Всем.

– Вот и у меня такое же мнение. Мы кашу заварили, а расхлебывать ее будут другие. Так не пойдет! Товарищ полковник! Можно договориться с армией, чтобы на часик задержали график вылетов ударных и истребительных полков?

– Можно-то можно… А что ты придумал? И почему часик?

– Да, думаю – хватит нам одного часа, а, Воронов?

– Если заставим «мангустов» принять бой, то хватит. А вот как заставить?

– Возьмем на обманку. Повторим атаку снизу-сзади, и «засветимся». Типа – «Ай, как это неудачно получилось! А мы только хотели по вам стрельнуть – и всех делов!» Как думаешь, большое желание у «хорьков» будет нас прикончить? За все хорошее? За сбитых «фок»?

– Думаю, большое.

– Вот и я так думаю. Нужен инженер – пусть подробно доложит по состоянию всех машин. Тут забарахлившая свеча будет означать только одно – смерть. А мы с Вороновым список летчиков набросаем. Нам нужна будет группа стрелков и пилотажников. Ну, какие идеи?

Нас утро встречает бр-р-р! Уже свежо стало просыпаться в гамаке! Надо же – как летит время! Уже осень на носу. Дожить бы…

В общем, мы решили так. На первую фазу боя выставляем две пары – я (пилотажник) плюс старший лейтенант Никольский (стрелок, да еще какой стрелок!). Вторая пара – Воронов (стрелок) и старший лейтенант Кузьмичев – командир второго звена (пилотажник). Наша задача – повторить атаку с задней полусферы, подставиться и затянуть «хорьков» в бой. По крайней мере – приковать их к себе.

Федя Невский будет держать шестерку «третьяков» на удалении километров в пятнадцать. На скорости свыше пятисот пятидесяти добежать по нашему сигналу до куча-мала не займет у него более полутора, на крайний случай, двух минут. Вот только высоту у него держать не получится – засекут немцы локатором. А что, если поднять ложную цель, которая никак не успеет нам на помощь и, следовательно, не испугает немцев? Хорошо, так и сделаем – поднимем пару групп на удалении километров в тридцать. Пусть локаторщики сообщают «хорькам» ориентировочное время подлета этих групп, сбивают их с мысли, заставляют вести счет минут в уме и мешают вести бой с нами. Решено!

На завтраке было непривычно тихо и сдержанно. Поели быстро. Да и что там есть особо – чашка какао и кусок белого хлеба с маслом. Больше ничего в рот не лезло. Начинался предбоевой мандраж.

Наша четверка еще раз обменялась мнениями и наметками планов, мы похлопали друг друга по плечам и разбежались по самолетам. Взлет, построение произвели без малейшего радиообмена. Полная тишина. Летим на бреющем.