Олег Языков - Гром и молния

Я замучился прикрывать! Ведь у него же скорость – чуть больше ста! Все проклял. А потом – вообще началась веселуха. В воздух поднялись группы наших истребителей и пошли на патрулирование своих зон ответственности. И каждый – каждый! – кто меня видел, так и норовил сбить наглого «месса», пытающегося затоптать бедного «У-2», как соседский петух твою курочку. Ну и, соответственно, с негодующим клекотом эти сталинские соколы норовили зайти мне хвост и выдрать его к чертям собачьим. До стрельбы, правда, дело не дошло, но я уже был весь мокрый.

В редкие моменты, когда меня не пытались убить, я подлетал к тарахтелке и крутил рукой пилоту – «Быстрее, быстрее давай!». А Вася, восхищенный моими танцами с истребителями, показывал мне оттопыренный большой палец. Хорошо, что не жестом римского императора, обрекающего гладиатора на смерть…

Такая самодеятельность мне надоела, и я связался со «Штыком-3». После этого истребители, получив втык от «Штыка», уже не пытались меня затравить, как гончие зайца, и остаток пути прошел для нас относительно спокойно.

На «Узле» нас ждала довольно представительная комиссия. В ее составе был подполковник Степанов, замполит, наш оперуполномоченный «СМЕРШа», естественно, врач и еще какой-то офицер в новом, отлично подогнанном, мундире. Каковой мундир я маленько и запорошил пылью, лихо развернувшись около столь представительной компании.

Посмотрев на сапоги – а не развязался ли у меня шнурок, как у Гагарина, я дождался, пока нетвердой рысью ко мне подбежит Вася, и как был, в шлемофоне, потопал к командиру АУГ.

– Товарищ подполковник!.. – Я только хотел сказать, что задание Родины выполнено, как подполковник Степанов меня перебил.

– Живы? Здоровы? Вот и хорошо. Доктор – забирайте эту жертву авиакатастрофы к себе и делайте с ним что хотите! Хоть вскрытие! – он бросил на Базиля леденящий душу взгляд начинающего врача-проктолога. – Но к завтраму поставьте его на ноги. Виктор Михалыч, пошли!

Я, несколько удивленный, засеменил за командиром. По дороге, как-то незаметно, отсеялся замполит, наш «молчи-молчи» плавно перетек ко мне за спину, а я прикипел взглядом к красавцу офицеру в новеньком мундире. «Маска, маска – а я тебя знаю!» Вот как тебя зовут, я забыл… Николай?

Да, аэродром под Сталинградом, я только что добрался до своих после приключений в тылу у немцев. Домик особистов… Из-под фикуса встает молодой майор с сединой… Точно! А капитан Иванецкий кричит: «Николай! Коля, живой?»

– Узнали? – Уже не майор, уже – подполковник. Быстро растут у них в «СМЕРШе». Впрочем, не будем спешить. Я не уверен, какое именно ведомство он представляет, но догадываюсь, кто он…

– Узнал. Только ведь Сергей нас так и не познакомил.

– Ничего, Виктор Михайлович, сейчас и познакомимся.

Мы зашли в штабную землянку, подполковник Степанов повел бровью – и шум стих, а лишний народ полез вон – любоваться на природу. Подполковник Николай пошептался с нашим контриком, и тот тоже смылся. Что за игры? Спокойно – сейчас все и узнаем! Все равно – меньше взвода не дадут, дальше фронта не пошлют!

– Присаживайтесь, товарищи! Чаю?

Я одобрительно хмыкнул. И пряников бы еще!

– Товарищ подполковник, – начал Степанов, – мне вас представить или…

– А давайте я сам! – расплылся в улыбке подполковник Николай. – Вам, кстати, от всех-всех приветы, Виктор Михайлович! А я – подполковник ГРУ Народного комиссариата обороны СССР Воронов Николай Петрович! Можно по имени-отчеству, не возражаете?

Я не возражал.

– Виктор Михайлович, вы не ребенок и должны понимать, что ваша деятельность тут, на фронте, осуществляется при плотном контрразведывательном прикрытии, так?

Я согласно кивнул.

– А тут в последнее время покатился прямо-таки снежный ком каких-то не очень понятных событий вокруг вашей «Молнии», понимаете?.. И думается мне, что все это тянется еще со Сталинградского фронта, а, Виктор Михайлович?

Подполковник Николай мельком, буквально чуть-чуть, мазнул глазами по Степанову, и тот сразу же все понял.

– Ну, у вас тут дела, а мне надо руководить боевой работой группы. Я вам не нужен, товарищ подполковник?

– Нет-нет, Иван Артемович! Конечно, идите, вы тут хозяин, а мы с капитаном посидим, пообщаемся, можно? Нам не помешают? – недвусмысленно подчеркнул последний вопрос грушник.

– А вот дверь прикройте и общайтесь себе на здоровье! – милостиво разрешил Степанов. С тем он и отбыл.