Олег Языков - Гром и молния

Васю я пропустил вперед, охраняя его хвост, и сейчас метался взглядом, перескакивая от него, плавно поворачивающего на курс домой, к неспешно маневрирующим в высоте белесым силуэтам «Мессершмиттов». Вот они забеспокоились, перестроились и стали заходить на нашу пару, чтобы наказать за непослушание и отсечь с курса возврата на свою территорию.

– Вася, забей болт на все, твоя задача – уходить к себе… На меня не смотри, уклоняйся от стрельбы, и домой, домой… Крути, Васек!

Я подорвал своего «третьяка» в каком-то немыслимом вираже, успевая развернуться и заградительной очередью заставить пару «мессов» выйти из атаки по ведомому. Это раз… Пуганул. Где вторая пара? Ага! Падаете? Ну-ну…

Резкое скольжение, разворот, еще одна очередь. Это вторая. Боекомплект у меня полный, но стрелять впустую надо заканчивать… Лучше все-таки бить по «мессам»… Если они позволят.

– Вася, ты как?

– Дед, я оторвался от вас километра на два… Обе пары заходят на тебя… До линии фронта километров восемь-десять, наверное… Точнее не скажу. Дымы и вспышки вижу отчетливо…

– Вот и хорошо, Вася… вот и хорошо… Лови, сволочь! Есть, Вася! Есть! Одному гаду я клизму поставил! Ему, правда, всю задницу разнесло, но это уже его проблемы… Уходи, уходи скорей… Я без тебя буду совершенно свободнее себя чувствовать… Уходи…

Подбитый «месс», видимо, потерял управление – он вильнул раз, другой, чуть не сорвался в штопор. Потом блеснул сброшенный фонарь – летчик предпочел выброситься с парашютом.

Ведомый, оставшись в одиночестве, полез вверх, занимая положение наблюдателя и диспетчера, управляющего атаками на мой истребитель. Еще один начальник на мою душу выискался. Хрен с тобой – ты не опасен… А вот вторая пара…

Вторая пара не пускала меня на высоту, не разрешала повернуть к себе. Чуть что – и сразу угроза атаки. Так не пойдет, ребята, мне тут с вами гоняться некогда, мне на обед пора!

Вдруг, видимо, получив команду добить «Як» Василия, оставшийся в одиночестве ведомый сбитого немецкого охотника прибавил скорость и скользнул за уходящим истребителем моего друга. Эт-то еще что? Вы меня, гады, шантажировать Василием собираетесь? Не получится у вас, ребята! Высота пять пятьсот, у меня скорость за семьсот будет, хотите погоняться? А давайте!

Я резко развернулся, врубил максимальные обороты двигателя и бросился вслед за преследующим Василия немцем. Скорость быстро росла: 570… 590… 630… 660 – немцы стали отставать. Они, естественно, предупредили «сироту», и немец-ведомый тут же отвернул от Василия и полез вверх. А ведь я должен его достать… Точно – смогу!

Взгляд назад – коптя форсажем, пара охотников преследовала меня, но пока не приближалась. Взгляд на приборы – скорость 690, температура растет… ничего, пока не смертельно, еще минуту-другую продержусь…

– Вася, гони, гони к нашим, быстрее…

Взгляд вправо-вверх – одинокий «месс», разворачиваясь в наборе высоты, уходил на солнце. Я же говорю – консерваторы, привыкли по шаблону. Не надо было тебе в разворот-то идти, прямо бы драпал. Тогда бы и скорость не потерял.

Семьсот три километра… Немец в правом развороте застыл выше меня метров на четыреста и на удалении метров шестьсот-семьсот… Пора? Да можно попробовать – ждать уже некогда – двигатель опасно греется!

Я рывком бросил «Як» в набор высоты. «Месс» в прицеле стал быстро увеличиваться в размерах. Вот уже крылья коснулись кольца прицела – метров сто десять, пожалуй… Так, стал выкручивать – пара сзади, видать, орет что-то вроде «Алярм!». А может быть, просто «Шухер!». Или «шухер» – это что-то семитское? От Мишки-Япончика из Одессы-мамы? И немецкому асу кричать что-либо подобное кодекс арийского воина не велит? Какая теперь разница, ариец ты летучий. Все, гад! Отлетался ты!

Пушки моего «Яка» рокотнули свое грозное «Тр-р-р-р-уп-п!» – и немец стал трупом в горящем и разваливающемся на куски самолете. Плохо переносит образец германского авиапрома припарку из полутора десятков 23-мм снарядов пушки товарища Нудельмана… Не идет это ему впрок, не прибавляет здоровья!

– Дед! Крути!

Да помню я, Вася! Помню – пара на хвосте, как тут забудешь. И скорость я в атаке подрастерял, но пока еще двигаюсь, скольжу… Скольжу и подныриваю под пушечную трассу, под вторую… Что? Присосались? Не выходите, как положено, из атаки? Добить хотите? А вот так вы можете?

Я убрал обороты почти на «ноль», перегретый мотор довольно замурлыкал, выпустил закрылки и крутанул «бочку» рваной, растянутой линией. Это не «бочка», это «кадушка» какая-то получилась… А чтобы в прицел не попасть, и не так раскорячишься… «Мессы» ожидаемо просвистели мимо. Все-таки страх остаться без скорости довлел над их желанием быстренько пристрелить меня и добить Василия. Знают, гады, что на виражах со мной они не потянут.