Алексей Махров - Спасибо деду за Победу! Это и моя война

Ждать, однако, пришлось довольно долго. Сначала меня посетила Дуня с кружкой питьевой воды и полным ведром для помывки. Она при виде меня снова покраснела, суетливо бухнула ведро на пол, а кружку сунула мне в руки, пролив чуть ли не половину прямо на пижаму. Смутившись еще больше, Евдокия ойкнула, залилась малиновым цветом до самых бровей и буквально выскочила из палаты, столкнувшись в дверях с Гавриловной. Та, видно еще не отойдя от предыдущего разговора, поймала девчонку за косу и сурово отчитала. Лейтмотивом поучительной лекции являлась тема «Не хрен попусту бегать по госпиталю, надо делом заниматься!».

Продолжая бурчать что-то в адрес бестолковой молодежи, к которой, по ее мнению, относился и я, старушка бесцеремонно вытряхнула мое тело из пижамы и взялась за губку.

– Кого там принесли, Гавриловна? – сделал я новый заход.

– Да старшину какого-то… Молодой парень, в ногу раненый, – недовольно сказала медсестра. – И с чего ему такой почет?

– Ну а мне-то с чего? – усмехнулся я, переворачиваясь на бок, чтобы старушке было удобнее меня протирать.

– Тебе с чего? – Гавриловна даже остановилась. – И правда, тебе-то с чего отдельная палата? А-а… ладно! Раз распорядились, значит, есть с чего! Начальству-то виднее!

Не успела добрая женщина закончить процедуру и одеть меня в свежую пижамку (тоже старую, застиранную почти до дыр), как в коридоре послышались шаги нескольких человек. Я уже примерно понял, кто будет моим новым соседом, поэтому совершенно не удивился, когда санитары стали перекладывать с носилок на стоящую рядом койку помытого, перевязанного и одетого в полосатую больничную пижаму Володю Петрова.

– Здорово, старшина! – радостно приветствовал я таинственного «старшину-лейтенанта». – Все-таки выбрались?

– Здорово, Игорек! – бодро ответил Петров. – Выбрались, мать его!

– Мои-то как?

– Всех раненых еще вчера вывезли самолетом! – обрадовал старшина. – До Житомира он долетел благополучно.

– Слава богу! – я осенил себя крестным знамением. Петров удивленно покосился на меня, но ничего не сказал. – Никто больше?..

– Нет, слава труду, все, кого ты оставил, до эвакуации дожили! – заверил старшина.

– Ты сказал – раненых вывезли… А здоровых?

– Всех остальных сегодня утром разведчики мехкорпуса забрали! Их сейчас особисты опрашивают.

– Не понял! Зачем их допрашивают? В чем их обвиняют? – начал заводиться я. – Там же дети! Просто дети!

– Да успокойся ты! – серьезно сказал Петров. – Не допрашивают, а опрашивают! Что видели, что слышали… И не обвиняют их ни в чем. Они свидетели преступления гитлеровцев. На то место, где ваших… ну, ты понял… отдельная группа выехала. Со следователями, фотографами и кинооператорами. Чтобы все зафиксировать, составить протоколы и, по возможности, вывезти тела. Нарком лично распорядился.

– Ничего себе! – охнул я. – Но там же немцы до сих пор… где-то рядом!

– Если ты про танкистов одиннадцатой дивизии, то им сейчас не до этого! – усмехнулся Петров. – Они к прорыву готовятся – группируются километров на тридцать южнее.

– И ты об этом так спокойно говоришь?

– О чем?

– Ну… что они к прорыву готовятся! И место знаешь!

– Так, а как я должен об этом говорить? – удивился Петров. – Ну, готовятся… Ну, знаем мы место… Там болота почти сплошные – дорога всего одна. И ни одной нашей части поблизости. Если только восьмой мехкорпус кого-нибудь туда пошлет. Но у них после всех боев потери большие, особенно в танках. Еле-еле хватило на захват Дубно. В общем, не сможем мы их удержать в окружении. Никак. Авиация им еще бока намнет, но и… всё.

– Одна дорога… – задумался я. – А если туда диверсантов с фугасами забросить?

Володя весело и искренне рассмеялся.

– Ой… ну уморил… – только через минуту, когда бурное веселье пошло на спад, смог произнести Петров. – Великий наставник подразделений особого назначения Игорь Глейман! Прошу любить и жаловать!

– А чего смешного? – обиделся я. – Два десятка умелых диверсов…

Старшина снова начал ржать. Да так громко, что в палату испуганно заглянула Дуняша. Петров махнул ей рукой, и девчонку словно ветром сдуло. Наконец проржавшись, Володя обессиленно откинулся на подушку. Я отвернулся и стал смотреть в окно.

– Ты это… Игорек… не обижайся! – через пару минут сказал Петров. – Там сейчас столько народа задействовано… Чтобы как следует немчуру ощипать… А ты с таким серьезным видом про диверсантов толкуешь, словно являешься экспертом в данной области.