Алексей Махров - Спасибо деду за Победу! Это и моя война

Вскоре ответ на этот вопрос принесли прямиком к моим ногам. Три молодых парня в защитной униформе непривычного дизайна – конечно, гимнастерки я в кино видел, но что они длиной чуть не до середины бедра? У двоих на ногах уже виденные давеча обмотки, а третий щеголял синими шерстяными бриджами. У обладателя роскошных штанов, кроме них, был и другой отличительный знак – фуражка. В общем, по таким дурацким предметам (просто находка для снайпера!) я и отличил командира от солдат – поскольку совершенно не разбирался в знаках различия. Петлицы командира оказались черными, и на них размещались два красных квадратика и скрещенные топорики. У одного из бойцов петлицы были малиновыми с одним треугольником, у второго – красные, и на них красовались аж четыре треугольника, напоминающих зубья пилы. Ну и кто они по званию? [36]

Все трое были ранены, замотаны окровавленным тряпьем, причем офицеру оставалось жить не больше часа, максимум двух. Лицо цвета мела, губы синие, под глазами – черные круги. В сочетании с раной на груди – это очень нехорошие симптомы. Я, хоть и не врач, могу безошибочно поставить диагноз – проникающее в легкое, пневмоторакс. Насмотрелся на такое. Повязку неплотно наложили, вот воздух в легкое и проник. А теперь – всё. В полевых условиях нам его не спасти. Красноармейцам повезло больше – простреленное бедро у одного и колено у другого. Принесли и их оружие – мосинка, наган в кобуре. Следом нарисовался и туго набитый вещмешок.

– Вы кто такие, ребятки? – доброжелательно спросил парень с «пилой» на петлицах. Он выглядел постарше своих товарищей – лет двадцати пяти, даже усы у него росли нормальные, а не две волосинки в шесть рядов. – Что тут делаете?

– Эвакуированные. Семьи комсостава. Я сын комполка Игорь Глейман.

Надо же – парень попытался лежа изобразить строевую стойку. Похоже, что в этом времени к офицерам относятся с уважением, если солдатик даже на меня, простого пацана, так реагирует. Да, я знал, что сейчас слово «офицер» не в ходу, но в мыслях по привычке называл красных командиров именно так. Главное – вслух не ляпнуть.

– Старшина Петров. Владимир, – представился усатый. – Со мной лейтенант Макаров и младший сержант Гончарук.

– Наш эшелон разбомбили, а всех уцелевших вчера танками передавили. Здесь всего полсотни человек осталось, – объяснил я старшине. – Самому старшему шестнадцать лет. Несколько тяжелораненых… А вас где угораздило?

– Ехали на полуторке по… своим делам. Напоролись на мотоциклистов. Лейтенант сразу пулю в грудь словил, а мы с сержантом – уже когда выскакивали.

– Как общая обстановка? Что вокруг происходит? Мы тут уже сутки сидим, и только немцы вокруг…

– Львов вчера оставили, – после длинной паузы сказал старшина. – За Броды бои идут. Но Ровно вроде наш…

– Вас когда подловили?

– Часа два назад.

– Где именно? Направление, расстояние?

– В двух-трех километрах отсюда, вот там! – Петров махнул рукой на юго-восток.

– Понятно… Мы практически в окружении… Ладно, значит, на помощь надеяться бесполезно, надо выбираться самим и вас вытаскивать. Еда, перевязочные средства есть?

– Было два индпакета… Лейтенанта перевязал и себя. Гончарук сам перевязался. Еда… Вещмешок я прихватить успел! Где он? Там тушенка была!

– Здесь он! – сказал кто-то из пацанов, поднимая над головой мешок.

– А я щось ухопити не встиг! [37] – подал голос сержант. – Сам не пам’ятаю, як з-за керма вискочив… І сидір і вінтарь… в машині залишилися [38].

– Ладно, товарищи, кончаем собрание! – громко сказал я. – Несите раненых в овраг! Не хрен здесь светиться – фашисты рядом бродят!

Пропустив вперед парней, я притормозил за локоть Барского.

– Миша, это ты командовал спасательной операцией?

– Спасательной… что? Ах, ты имеешь в виду…

– Кто догадался идти за бойцами?

– Я, но я хотел…

– Ты понимаешь, что этим поступком вы подвергли всех нас огромной опасности?

– Но там же были раненые бойцы! – возмутился Барский.

– Да, их надо было вытащить обязательно! – твердо ответил я. – Но не так, как это сделали вы!

– А… как? Мы ведь взяли их и несли…

– Я не про способ переноски, дурачок! Вот скажи мне: вы охранение обеспечили? Дозор выставили? О сигналах взаимодействия договорились?

Барский только глаза выпучил и в полном обалдении покачал головой. Похоже, что о таких вещах он даже не задумывался. В общем-то и немудрено – он всего лишь шестнадцатилетний паренек, сын офицера, а не сам офицер. Тактике его не учили, хорошо хоть, что стрелять умеет.