Юрий Валин - «Мы одной крови». Десант из будущего

Летчики смотрели на идущие параллельно истребители.

— Вот, товарищ подполковник, опять…

Было видно, как пилот ближайшего ЛаГГа стукнул раскрытой ладонью по сжатому кулаку — жест вполне понятный — и зло ткнул пальцем в сторону. Тут же второй истребитель ушел левее, явно призывая следовать за ним.

Нехорошо. На пьяных не похожи, а зарываются.

— Куда они нас тащить собрались?

— Так кто знает, товарищ подполковник. Там вообще ничего. Ну, еще пара аэродромов подскока, но наши уже ушли оттуда к фронту поближе. А дальше только Ладога.

— Давайте-ка, ребята, возвращаться, — сказал Варварин. — Сядем спокойно в Касимово или на Шоссейной, выясним, что за фокусы…

— Товарищ подполковник, но ведь…

— А давайте без дискуссий, товарищ старший лейтенант. Мы не на бомбежку идем, нечего горячку пороть. Перерасход топлива я на себя возьму, — Варварин сделал знак радисту. — Работай. Что это у вас вечно грозы-ураганы. Небось не Кренкель [7] Кренкель Эрнст Теодорович — известный советский полярник, радист, Герой Советского Союза. , во льдах затерявшийся…

— Так помехи какие, — жалобно сказал старшина-радист.

— Ну, покрути там что-нибудь, посоображай…

«Дуглас» плавно заваливался на крыло. Варварин сел на жесткое сиденье, машинально глянул в иллюминатор — истребителей видно не было. Нехорошо. Что-то в них странное…

Самолет неожиданно вздрогнул, клюнул носом. В кабине разом закричали. Нецензурно. Варварин вскочил…

— Он же, гад, нам прямо перед носом врезал, — кричал командир транспортника. — Из всего бортового…

— Понятно. — Варварин машинально поправил кобуру. — Вот что, товарищ старший лейтенант. Давайте тянуть на Касимово. Он ближайший из готовых нас принять?

— Товарищ подполк…

Еще не поняли. Смотрят ошалело. Штурман целлулоидную линейку гнет…

— Это немецкая провокация. Так что к бою, товарищи командиры. А ты, земляк, связь рожай немедленно.

Сошлось. Свеженькая покраска ЛаГГов, сияющие красные звезды, странные антенны на истребителях. Варварин был человеком сугубо земным-наземным, но на память не жаловался — на стандартных «роялях» какая-то иная антенна. Пожиже. Неважно. Еще одно несоответствие. Штрих.

Плохо. Если вычисляли и вычислили, то не выпустят. Чужой радиопередатчик у аэродрома — пропавший вчера «Дуглас» — помехи — истребители. Неужели все по вашу душу, товарищ подполковник? Вычислить сложно… но возможно. И связи, мать их, нет… Откуда вообще могли взяться «фальшивые» ЛаГГи? Ведь в тылу идем…

Ли-2 снижался на широком вираже — наперерез шли две точки. Догоняют…

…Это было почти нестрашно: вспарывали короткие очереди пол и крылья, летел дюраль от плоскостей. Отчаянно пытались достать промелькнувшие истребители пулеметы в шкворневых установках по бортам Ли-2. Тщетно — ЛаГГи атаковали строго сзади-снизу, где транспортник был совершенно беззащитен. Горел правый двигатель, «Дуглас», кренясь, шел к земле. Но еще держалась живучая машина, матерились летчики, кричал в шипящую рацию штурман.

Варварин сидел на корточках, прижавшись спиной к переборке. Все было как-то бессмысленно. И ведь не поговоришь с врагом, не обманешь. Тем, кто послал «гробы», был очень нужен подполковник отдела «С». Нет, скорее, человек, знающий и о другом Отделе. Был нужен живым или мертвым. Теперь уже точно мертвым. Может быть, нужно было сесть, где укажут? Парни бы остались живы. Нет, вряд ли. Серьезная игра начата, и свидетели никому не нужны. Да, плохо.

Глядя, как ползает капитан-военврач вокруг вытянувшегося в луже крови коллеги, Варварин, вытащил из кармана удостоверение. Карандаш крошился, писать было трудно…

Подполковник тщательно застегнул карман гимнастерки. Выпрямиться было трудно — самолет все больше заваливался на крыло — за иллюминаторами мелькали такие близкие макушки сосен.

— А, твою!!! — Верхний стрелок, наконец, открыл огонь — истребители уже не могли атаковать снизу — зашли с хвоста. Грохотал «Березин» [8] 12,7-мм авиационный пулемет М.Е. Березина. На Ли-2 устанавливался вариант УБТ на турели. — стрелок почти висел на пулемете…

Очередь пушки ЛаГГа срезала край плоскости, и «Дуглас» на мгновение выпрямился. Огонь с горящего двигателя широко лизал крыло. Живучий самолет тянул, оставшиеся в живых члены экипажа и пассажиры ждали скрипа рассыпающегося металла. Огонь и струи воздуха бились в десятках пробоин…

— А я в него попал! — закричал стрелок. — Честное слово!