Юрий Валин - «Мы одной крови». Десант из будущего

— Пойдешь с коррекцией. Расчетную группу мы озадачили — спланируют перебросить тебя в 20 июня, к 18.00. Но вы должны вернуться с результатом, и как можно быстрее. Уловил?

— Так точно. Но нельзя ли хотя бы в общих чертах…

— Обстановку поясню. Чуть позже. Давай пока личные догадки: как думаешь, шифровку нам сама Шведова скинула? Или за ней кто-то есть?

— Честно говоря, как-то не думал об этом, — признался Женька.

— А вот Попутный исчерпывающее досье на ваших новых знакомых требует. И прежде всего на девушку. Она вообще-то как? Симпатичная? — с неожиданным любопытством спросил Варшавин.

— Ну, она не совсем в форме, — дипломатично сказал Женька. — Обстоятельства…

— Да уж. Хм, от Сереги я не ожидал, — Варшавин поскреб пальцем клавиатуру. — Ладно, вернемся к делам насущным. Попутному и Коваленко я напишу, но тебя уведомляю лично. Дела я сдаю, собственно, со вчерашнего дня И.О. начальника Отдела назначен Коваленко В. С. Поздравишь Валеру с повышением.

Очевидно, вид у рядового Землякова был офигевший, потому как бывший начальник хмыкнул:

— Нет, под суд меня еще не отдали. Скорее наоборот. Создается новая структура. Наш «К» я продолжу курировать, но, так сказать, на расстоянии. Впрочем, пока следственная операция продолжается, доклады идут непосредственно мне. Сейчас пойди отдохни. Специалисты подъедут, груз упакуют, персоналии нам АЧА пробьет, и сразу стартуешь. Извини, отоспаться не дам.

— Да мы там и не очень-то пока упрели.

— Иди-иди, Евгений. Да, и с немцем нам нужно переговорить. Он полезный. Даже весьма. Что вам там еще по мелочам требуется?

Отдыхать Женька, конечно, не стал. И не хотелось, да и времени не было. Бегло просмотрел материалы по Выборгской операции. Варшавин обещал дать подробную карту, но она, естественно, по датам ограничена, а ведь теперь непонятно сколько там сидеть. По коридору топотали берцами, что-то таскали — Варшавин сказал, что штат увеличат вчетверо, это не считая охраны. Видать, и те мордовороты теперь к Отделу приписаны. Что ж это творится-то? Ладно, позже будем думать. Сейчас к Иха-ярви, судя по всему, отыскать следы гадских истребителей нужно позарез. Что там на земле-то противник творил?

«…минируя дороги и оставляя заслоны, финские части отходили на линию ВКТ (Выборг — Купарсаари — Тайпале) — последнюю линию обороны на Карельском перешейке…

…для обороны города была срочно переброшена 20-я пехотная бригада. К 20 июня Линия ВКТ должна быть занята войсками и полностью готова к обороне…

…деморализованные солдаты, отступающие через город, кричали, что «русских не остановить и 20-я бригада оставлена на верную гибель»…

…панцерфаустов было достаточно, но почти никто из солдат бригады не умел ими пользоваться…»

Женька сходил в пищеблок, нашел в холодильнике йогурт и половину лаваша. Немец сидел в форменной рубашке, уже без кителя, и энергично стучал по клавишам ноутбука. Не отрываясь, сказал:

— Есть колбас. Съедобный.

— Так давайте.

В молчании жевали. Женька вытащил из загашника конфеты, высыпал в пиалу. Колбасник, не отрываясь от компьютера, вежливо поблагодарил.

Заглянул Варшавин, налил себе кофе:

— Общаетесь?

— Жуем.

— Это тоже правильно. — Майор сел. — Значит, в общих чертах вот что происходит, Евгений. Отто, дай-ка чистый листочек. Так, Земляков, ты не косись. У оберлейтенанта Хольта есть допуск, и на данный момент мы союзники. Это не обсуждается.

— Так точно.

— Тогда смотри сюда. — Майор нарисовал несколько увеличивающихся окружностей, отдаленно похожих на спортивную мишень, только не очень аккуратную. — Некто бросил камень, в наше «темпоральное болото». Произошло это ориентировочно где-то в наших рабочих «кальках» или рядом с ними. Воздействие мощное, грубое. Цель пока непонятна. Дату, относительно координат «Ноля», мы тоже пока можем лишь предполагать. Наши немецкие коллеги вели определенные разработки в Бременской лаборатории. Согласно конвенции наши интересы не пересекаются и пересекаться не могут.

— Сугубо науфные исследования — пояснил немец. — Две «кальки» — 1871 и 1932 годы. Бранденбург и Берлин.

— У наших коллег потери, — сказал Варшавин. — Шесть «двухсотых». Это была мирная лаборатория.

— Да. И я призфан в армию неделю назад. — Отто подергал форменный галстук. — Служил перефодчиком, учился, теперь снофа…

Варшавин обводил, дорисовывал круги, расходящиеся, захлестывающие друг друга:

— Там кинули камень. И не один, пошла волна, чем дальше, тем выше. Сбивает, прогибает «переборки» между «кальками»…