Павел Дмитриев - Разбег в неизвестность

…Через месяц на очередном совещании в министерстве мне резанула слух оброненная кем-то походя фраза: «Так вот, накатили мы по две белой кубы с соком, и тут…» Стало понятно, что качественно на советской почве приживаются исключительно идиотские идеи. «Дайкири» вслед за суши необъяснимым образом просочился в обиход, изрядно потеснив традиционную «беленькую», вот только не знаю, к добру ли такая перемена. Похожим образом обстояло дело с модой на литые диски, тратить дефицитный алюминий на бессмысленную для пещерного автопрома технологию коммунисты посчитали делом вполне стоящим. Даже на лимузины членов Президиума ЦК КПСС поставили специально разработанную «черненую» модель. Невероятное дело, ради этого Шелепин сам, лично, просил меня подбросить эскизы из будущего. Я с трудом удержался и не стал рассказывать про особый шик накачки шин чистым азотом. Такие страшные секреты от партийного руководства страны надо беречь, как спички от детей.

В то же время наладить выпуск нормальных покрышек так никто и не сподобился. Узкую, жесткую и крайне небезопасную, с моей точки зрения, «резину» продолжали успешно ставить на все автомобили без исключения. Шипы запускать в серию никто не подумал. Изготовить копию трехточечных ремней RAVчика в СССР смогли, благо ничего сложного там не было. Получилось грубовато, но вполне надежно. Но краш-теста с манекеном на ГАЗе провести не захотели. С большим трудом через «самый верх» мне удалось «пробить» экспериментальную доработку нескольких десятков «Волг» [382]. Но похоже, из всех обладателей этого чуда техники пользовался «удавкой» только я. Остальных руководителей заставить что-то сделать можно было только под угрозой расстрела. Не ценили эти люди свои жизни, да и в зарубежную статистику не верили как в лженауку. Впрочем, их-то мне не жалко, но зачем ни в чем не повинных людей губить?!

Еще три больших шага вверх, и наконец-то можно было тяжело плюхнуться на вытоптанный снег, смахнуть со лба капли пота и чуток передохнуть перед очередным скольжением к подножию невысокого холма по узкой прогалине между темными молчаливыми стенами зимнего леса. За день девять спусков, два неслабых падения кувырком по предательскому пухляку склона, а последняя модель сноуборда так и не рассыпалась на куски. От мысли о скором испытании доски на «обычной» горе среди лыжников усталость натруженных подъемом ног быстро прошла.

Задуманный чуть ли не год назад сноуборд оказался совсем не таким простым делом, как казалось сначала. Заинтересовать проектом развития нового вида спорта товарища Шелепина я не смог. Получил лишь отписку: «Есть задачи поважнее, если невтерпеж, обходись своими силами». Пришлось протащить возню с мастерской под обоснование математической модели лыж, для разработки которой со скрипом и коньяком удалось вытрясти заказ у ведомственной команды двоеборцев [383]с неизбитым названием «Электрон». Спортсменов более близкого профиля в МЭПе, увы, не нашлось. Научный руководитель «Интела» только покачал головой при виде очередной аферы, но спорить не стал, бывали «хвосты» и похуже. Тем более штатные ставки под теоретиков имелись в избытке, а результаты расчетов в секретном ВЦ НИИ выглядели очень достоверно и по-бюрократически симпатично.

За прошедшие полгода я успел убедиться, что горные лыжи в СССР воспринимаются как чемодан без ручки: выбрасывать жалко, хотя пользы почти никакой [384]. Не было ни тренеров, ни инфраструктуры, подъемники можно было посчитать по пальцам, и те, которые встречались, являлись кустарными поделками местных любителей. Ведь до смешного доходило, когда члены сборной страны тренировались на одном склоне с местной детворой! А какие у них были лыжи! Специально ездил, смотрел. Спортсмены-разрядники катались на «Туристе» Мукачевской фабрики, что в украинском Закарпатье. Всего симпатичного в этой продукции – эмблема, медведь с рюкзаком на фоне полярного сияния. В остальном обычное дерево и металлический кант на шурупах. Только у самой элиты – австрийский Kneissl, и то по большей части деревянные «Красные звезды». Всего у троих видел только что появившуюся пластиковую новинку – «Белые звезды». Причем, по мнению членов горнолыжной тусовки, командой их назвать было нельзя, произносить эти названия требовалось не иначе как с придыханием, а лучше слегка кланяться.

А ботинки?! Импорта не имелось совсем, все приходилось заказывать за свои деньги, из кожи, жесткой, как кровельное железо. Однако теплый внутренний «валенок» из мягкого войлока в среде местных профессионалов уже был известен, как и защелки-собачки. Мне потребовалось только увеличить высоту голенища, превратив конструкцию из «ботинка» в «сапог». С креплениями тоже особых проблем не возникло, разве что вместо пластика на них пошли алюминиевый сплав и много-много часов работы фрезерного станка.