Михаил Ланцов - Помазанник из будущего. «Железом и кровью»

Ровно в полшестого следующего дня по команде из штаба корпуса стрелковые части стали выдвигаться, но совершенно необычно для наблюдателей. Роон и фон Мольтке даже сразу не поняли, что происходит. Пехота шла не обычными колоннами. И даже не новомодными цепями. Нет. На их взгляд, на поле происходила совершенная дикость. Дело в том, что солдаты выходили редкими, рваными цепями, причем сильно пригнувшись, практически ползком. Что делало их в предрассветных сумерках незаметными. Этот эффект усиливался формой русских солдат и травой на поле, которая в некоторых местах достигала пояса. Само собой, никаких криков и прочего шума не создавалось – стрелковые части двигались, сохраняя молчание и стараясь не привлекать к себе никакого внимания. Одновременно с началом движения артиллеристы перенесли огонь на переднюю линию траншей.

В одиннадцать минут седьмого с востока пробился первый луч солнца, и батареи замолчали. Пехота уже смогла подойти к позициям датчан примерно на семьдесят шагов и только и ждала, что сигнала к атаке. Поэтому гнетущая тишина, которая образовалась после прекращения артиллерийского обстрела, длилась недолго. Уже секунд через тридцать до наблюдательного пункта донеслись отзвуки громоподобного «Ура!» – это русские части побежали в атаку, стремясь максимально быстро сократить дистанцию до траншей датчан. Все сто сорок четыре стрелковых взвода [112]корпуса приняли участие в этой атаке – все девять с половиной тысяч человек. С позиций противника практически не наблюдались выстрелы, так как люди еще не пришли в себя после нескольких часов плотного артиллерийского обстрела. Они вообще не понимали, что происходит. Поэтому спустя каких-то двадцатьтридцать секунд русские пехотные части ворвались на позиции датчан…

Александр демонстративно захлопнул крышку часов и притопнул каблуком, привлекая к себе внимание:

– Однако рассвет, господа. Через два часа я, дорогой Хельмут, хотел бы увидеть, как Прусский корпус пересекает датские позиции по направлению к Тиглеву. Нет! Русские позиции! – Он вызывающе посмотрел на Хельмута фон Мольтке. – Я сделал свою работу, извольте не подвести. В предстоящем деле вера в меня вам будет не нужна. – После чего вежливо улыбнулся, кивнул Роону и Бисмарку и вышел с наблюдательного пункта. Датские позиции были взяты. Нужно было незамедлительно совершать «ход конем», чтобы запутать наблюдателей и выступить на Санкт-Петербург.

Спустя месяц. Варшава

В шесть утра с западного направления на железнодорожный вокзал вошел странный состав. Локомотив не только тащил за собой вагоны, но и толкал их впереди. Что было чудно и необычно. Впрочем, странности на этом не заканчивались. Вместо обычных сараюшек на колесах перед наблюдателями имели место быть просто открытые платформы, обложенные по периметру мешками с песком, поверх которых стояли многочисленные механические пулеметы. Вид у состава был устрашающий, впрочем, красно-белое знамя и патриотические надписи на польском языке вызывали у ополченцев, заполнивших собой вокзал, довольно радостные эмоции. Они начали приветственно махать руками и выкрикивать что-то задорное и веселое. Все приняли этот поезд за очередной подарок англичан. И очень зря.

Дождавшись, пока практически все люди, спящие вповалку на вокзале и в поле подле него, встанут, кто-то на платформе крикнул «Огонь!», и все семьдесят четыре механических пулемета буквально взорвали осеннее небо. Спустя пять минут все было кончено. Многие смогли бежать, побросав оружие, но и погибших да раненых осталось изрядно.

Спустя еще пятнадцать минут к вокзалу подошел второй состав, из которого высыпали солдаты в форме цвета хаки и красными звездами на стальных пехотных шлемах. Александр распорядился о таком нововведении (красная звезда на шлемах) сразу после штурма датских позиций. Никто особенно не возражал, так как в войсках рыцари ордена Красной звезды очень высоко ценились за свой профессионализм. Солдаты были даже рады такой возможности, воспринимая ее как награду. Конечно, в орден их не зачисляли, но сопричастность к нему импонировала многим. У них вообще этот символ ассоциировался с цесаревичем, которого они глубоко уважали и которому были всемерно преданы. Так вот, солдаты высыпали и сразу стали занимать территорию, заодно добивая раненых, с которыми просто не было времени возиться.

Почему на вокзале было так много повстанцев? Все очень просто. Царство Польское, памятуя о том, как там порезвился цесаревич в 1863 году, очень боялось открыто собирать ополчения при живом Александре II. Поэтому, собственно, восстание там началось лишь в конце июля. Да и шло медленно, без особого энтузиазма, так как шляхта панически боялась возвращения Саши. В связи с чем лишь к середине сентября с горем пополам получилось собрать около семи тысяч человек. Однако это было полбеды. Для переброски войск под Санкт-Петербург требовался подвижной состав, который в значительной степени был направлен канцлером для переделки под колею Николаевской железной дороги. Поэтому «бутылочным горлышком» этой логистической схемы стал Петербургский вокзал Варшавы, где и собрались практически все ополчения царства Польского, ожидая, когда прояснится проблема с транспортом. Александр решил не вступать с ними в открытый бой, вместо этого отправив им «поезд счастья», тем более что никакого охранения железнодорожных путей у них не было…