Михаил Ланцов - Помазанник из будущего. «Железом и кровью»

Впрочем, никаких особенных неожиданностей для цесаревича цена не представляла, так как он понимал, что переброска такого количества людей с имуществом практически на другой конец планеты в такие сроки дешево стоить и не может. А вот император, после того как Саша рассказал ему о своей затее, пришел в ярость и назвал цесаревича сумасшедшим. В августейшей голове просто не укладывалась мысль о том, чтобы потратить на столь незначительную группу крестьян такие огромные деньги! Да и ради чего? Он подобного не понимал, не одобрял и не желал с этим связываться.

Итогом непростых споров стало то, что Александру пришлось выставить свою затею как прихоть и чуть ли не «слезно просить Его Императорское Величество дать благословление на столь глупую мальчишескую шалость своего сына». После чего император, конечно, уступил. Тем более что все расходы брал на себя Саша. И даже более того – обязался оплатить все налоги, от которых цесаревич освобождал своей волей переселяемых крестьян. То есть казна не только не теряла ни копейки, но и даже приобретала.

«Но и это еще не все», как говаривала навязчивая реклама «зомбо-ящика». В марте 1866 года Александр завершает работу над небольшой брошюркой – «Империум», формальным автором которой является уже засветившийся перед почтенной публикой отставной поручик Ржевский [90].

В этой небольшой книжице даже приводился портрет Дмитрия Ивановича, созданный со слов цесаревича и являвший собой фактически внешность Александра Панкратова-Черного, одетого в мундир гусара времен Отечественной войны 1812 года. Причем по мундиру было совершенно невозможно судить о принадлежности поручика к тому или иному полку, так как портрет был сделан в виде одноцветной литографии, да еще в упрощенной форме, что скрадывало множество деталей.

Создание псевдонима с подобным иллюстративным сопровождением носило скорее каламбурный характер, так как все более-менее думающие люди совершенно ясно представляли себе, кто скрывается под этой маской. И понимали, зачем Саша это делает.

Дело в том, что цесаревич как официальное лицо был серьезно ограничен в публичных высказываниях. А так, выступая де-юре инкогнито, он обладал возможностью поделиться с общественностью своими мыслями о самых разных вопросах. Само собой, имея полное право в случае политической необходимости улыбнуться и «похлопать глазками», недоумевающе смотря на попытку приписать ему авторство этих строк. Подобное решение позволяло надежно уходить от ответственности. Некрасиво. Но так требовалось поступить, ибо сталкиваться лбами с «политическими тяжеловесами» России Александру пока было не с руки. Ситуация выходила как в пословице: «Думающий человек все поймет, а дураку и знать не стоит».

В «Империуме», который задумывался как что-то вроде условно-подпольного издания, Саша изложил свои мысли по целому спектру вопросов государственного строительства. В частности, он дал оценку имеющейся ситуации, высказался относительно крепостного права и его отмены и задал ориентиры, к которым стоит идти в общефилософском ключе. Собственно, это «стоит» совершенно четко и однозначно можно было интерпретировать как некий вектор развития, выраженный через ориентиры. Как несложно догадаться, исходя из предыдущих поступков цесаревича, никакого идеалистического общества всеобщего благоденствия и покоя он не планировал. Его вообще мутило от идеи построить мир, в котором «пони кушают радугу и какают бабочками». Наивный детский лепет неисправимых оптимистов и романтиков раздражал Сашу до крайности.

В сущности, в первом номере спорадического журнала «Империум» были заданы три основных социально-политических ориентира государственного строительства:

Во-первых, «империя – единственная органичная форма государственного устройства России».

Во-вторых, «смирение перед очевидным, мужество перед неизбежным, жертвенность перед необходимым».

В-третьих, «истинную империю сможет создать только вооруженный, решительный и ответственный народ».

В прошлой жизни Александр много времени уделял размышлениям о том, как лучше устроить Россию, дабы она успешно развивалась и конкурировала с лучшими мировыми образцами. А потому прилично прочитал профильной литературы и прослушал многих ораторов. Что привело к смешению в его сознании самых разнообразных идей в какую-то общую, единую и непротиворечивую субстанцию.