Сергей Бузинин - Последняя песнь Акелы-2

Видит Бог, если бы он знал, к каким последствиям приведет его выстрел, он бы предпочел пойти под трибунал, но не стрелять. И полковник, и сержант были правы — позицию артиллеристов до утра так и не нашли. Вот только легче от этого не стало, ни одному, ни другому…

На неожиданный ночной артобстрел никто не обратил внимания. Вражеские снаряды бесполезно рвались в пустых окопах передовой линии и до концертной лощины долететь не могли даже теоретически. И потому, когда стальной болид, выпущенный из самодельной мортиры, с противным визгом пролетел над головами, никто даже не двинулся с места. До тех пор, пока оранжево-грязное облако разрыва не накрыло разлетевшийся на щепки помост.

Комья земли еще барабанили по шляпам и пробковым шлемам, когда несколько человек из первого ряда бросились к воронке и недоуменно остановились на краю. Дымящаяся и воняющая сгоревшим порохом яма была пуста.

Мгновением позже из кустов донеслись неумелые чертыханья, а следом за ними показался перемазанный землей и кровью барабанщик, упорно тащивший тело Троцкого, безвольно болтавшееся сломанной куклой. Десяток, а то и больше помощников, бросился к мальчишке, но было поздно.

Лев, уставясь невидящим взором в одну точку, лежал не дыша. Пульс не прощупывался, а из уголков глаз, создавая впечатление, что юноша плачет, медленно бежали тонкие дорожки кровавых слез.

Над головами, замеревших в немом изумлении людей, препротивно завыл пролетающий мимо снаряд, но даже его взрыв, раздавшийся где-то сбоку, не смог вывести их из ступора.

— Они… — жалобно всхлипнул барабанщик, размазывая кроваво-грязные слезы по своему лицу. — Они его убили… Англичане убили наш Голос… Наш Золотой Голос Трансвааля…

Ответа не было. Концертную лощину затопила угрюмая тишина, и только Туташхиа, до того момента безрезультатно пытавшийся привести друга в чувство, вдруг рывком поднялся на ноги, зачем-то сорвал с ближнего к нему человека патронташ и молча зашагал в сторону окопов.

— Ты куда собрался, Дато? — Арсенин, ухватив товарища за рукав, заступил путь.

— Отпусти, батоно капитан, — Туташхиа, рывком освободившись из его рук, зло скрипнул зубами. — Они убили моего друга… Они брата моего убили! Я буду убивать их, пока у меня есть патроны. Или пока не убьют меня.

— Дато! Останься. Слышишь, я приказываю тебе — останься!

— Не сегодня, батоно капитан, — абрек упрямо мотнул головой и зашагал вперед. Через пару шагов он на мгновение остановился и, не рискуя встретиться глазами с командиром, виновато бросил через плечо. — Ты можешь меня казнить, князь. Но сегодня я не могу выполнить твой приказ. Не-мо-гу…

Понимая, что остановить друга можно только выстрелом в спину, Всеслав обессилено опустил руки и отошел в сторону. Собственное бессилие удручало. Осознание того, что он командир и, оставить коммандо без присмотра или выступить без приказа, просто не может, не имеет права, вызывало с трудом контролируемые приступы бешенства.

— Дато! — загоняя на бегу патроны в обойму, Корено метнулся следом за абреком. — Подожди меня, Дато! Вместе пойдем, братишка…

Остановившись возле костра, одессит вдруг повернулся к безмолвной толпе и огонь на мгновение отразился на лице биндюжника. Игра теней на самой границе света и тьмы исказила внешность одессита, превратив его в чудовищную гримасу. Окинув понурую толпу презрительным взглядом, он поморщился и сказал, как плюнул:

— Братья-буры! Будем же…героями?.. — и, не дожидаясь ответа, шагнул в темноту, вслед за Туташхиа.

За Николаем, подобрав с земли лишь пробитый барабан и палочки, упрямо захромал Макс, а за ним, не глядя в глаза друг другу потянулся еще один…второй… десятый…сотый…

Через несколько минут в лощине остались лишь бойцы из коммандо Арсенина да русские волонтеры, с трудом удерживаемые на месте младшими офицерами. Вестовой, посланный в штаб, едва только первые бойцы отправились вслед за абреком, еще не вернулся, а выступать без команды… Будь проклята эта дисциплина!

Внезапно Ван Бателаан бросил на землю шляпу и, тоскливо взглянув в глаза капитану, побежал в сторону уже громыхавших выстрелами окопов. Всеслав метнулся следом за ним, но едва он только отвернулся от скрежещущего зубами строя, как тот, рассыпавшись на мелкие стайки, понесся следом за Бартом.

Арсенин, растерянно глядя в спину бегущих, застыл на месте и едва успел увернуться от группы кавалеристов, несущихся во весь опор. Часть из них, возглавляемая Де Веттом, направляясь в сторону окопов, пронеслась мимо, а двое всадников, резко остановив коней, спешились рядом с ним.