Сергей Бузинин - «Отпуска нет на войне». Большая Игра «попаданца»

– Ну наконец-то явился, – с облегчением выдохнул Митчелл, когда Бёрнхем запрыгнул на край платформы. – Только вашу милость все и ждут, от тоски изнывая. Где загулял-то, Фрэнк? Баб тут не водится, да и ты от Бланш вроде не гуляешь…

– Все на месте, все в порядке? – не желая поддерживать шутку, жестко спросил Бёрнхем.

– А то как же, – не стирая с лица довольной усмешки, бросил Митчелл. – Паровоз, как ты мог заметить, под парами, артиллеристы только тебя, словно первенца да команды ждут. Как говорит Сварт – пожалте бриться!

– Ваши люди действительно готовы? – отмахнулся от Майлза Фрэнк и повернулся к флотскому лейтенанту. – Отлично! Тогда по лагерной стоянке буров, беглым, из всех стволов… Огонь!

– Они там что, с ума посходили? – удивленно рявкнул бурский артиллерист, вслушиваясь в грохот рвавшихся в полумиле от Пепворт-хилл снарядов.

– Или с ума сошли, или «Святую Бригитту» англичане захватили, – флегматично буркнул командир орудия. – Что бы там ни было, сейчас мы им мозги прочистим не хуже, чем словом Божьим… Ну чего застыли, дьяволова отрыжка?! Заряжай!

И шагнул к раме орудия, в то время как первый бур метнулся к зарядному ящику. Сделать второй шаг командир не успел. Фонтан огня, взметнувшийся вверх и вширь, разметав людей по сторонам, сорвал орудийный ствол с лафета и, словно озорной мальчишка палку, забросил его в кусты.

Их коллеги на Блэк-хилл прожили на несколько секунд дольше. Заряжающий, выдернув снаряд из ящика, успел удивиться занятной металлической штуковине, со звоном взлетевшей вверх, и только потом стена огня унесла его в небытие.

– Вы долго еще копаться будете, сволочи! – орал Ван Мейер, взлетая в седло. – Чертовы «томми» захватили «Святую Бригитту» и теперь безнаказанно отправляют на тот свет наших братьев! Ден Брабер! Захвати весь динамит, какой найдешь, и двигай следом за мной к выходу из лощины! Пока эта железка наберет ход, мы успеем туда домчаться и рвануть дорогу, пусть даже у них под носом! Да шевелитесь же вы, черти, шевелитесь!

Парой минут позже, сотрясая землю топотом сотен копыт, отряд сорвался с места, уносясь следом за своим командиром.

– Ну, вот и наш черед поработать пришел, – пробормотал Паркер, глядя поверх пулеметного ствола на показавшихся из-за подножия холма всадников. – Эй, Генри, то есть господин корнет, сэр, скомандуйте «Пли!», как только эти твари седла покинут. А там и я присоединюсь… – Рой, дернув рычаг затвора, шикнул на стоящего рядом солдата, чтоб тот ровнее держал ленту, и приник к прицелу.

Дальмонт нервно сглотнул слюну, поправил каску и, дождавшись, когда первый десяток буров утвердился на земле, срывая голос, заорал: «Огонь!»

Длинная, в два десятка патронов, очередь разорвала ночную тишину, чтобы мгновением позже затеряться в частом тявканье британских ли-метфордов, ржании перепуганных лошадей и криках умирающих людей.

– Лошадок-то как жалко, – тоскливым тоном протянул английский стрелок, глядя на бьющегося в конвульсиях пони, – им-то за что страдать…

– А людей тебе не жалко? – зло бросил Паркер, вставляя новую ленту в пулемет. – Десяти минут не прошло, а, почитай, полусотня на тот свет отправилась.

– А я их сюда не звал, – с вызовом встрепенулся солдат. – Сидели б дома, живы были..

– Они тебя сюда тоже не приглашали, – сплюнул Паркер и выстрелом из револьвера оборвал мучения животного. А минутой позже он, позабыв и о только что убитых людях, и о риторическом споре, радостно орал, подбрасывая в воздух шляпу: из темноты донесся лязг несущегося поезда, и два длинных гудка сообщили, что потерь среди его нынешних владельцев нет. – Роулинз, Роулинз, мать твою так и эдак, давай ракеты! Две ракеты давай, говорю!

– Прошу прощения, сэр, – адъютант, приоткрыв дверь, бесплотным призраком аккуратно просочился в кабинет Уайта, – с внешних постов докладывают, что со стороны Сонной Лощины пришел сигнал – две белые ракеты. Какие будут приказания, сэр?

– Этот американский выскочка все-таки вляпался и теперь хочет, чтобы мы вытащили его задницу из огня, – подойдя к окну, произнес Уайт. – Значит, мы, уже потеряв тридцать не самых плохих солдат, должны ради спасения его шкуры потерять еще какое-то количество. Нет уж, не бывать этому. Приказываю – всем оставаться на своих местах.

– Я ничего не понимаю, господин лейтенант, сэр, – Дальмонт, опустив бесполезный в ночи бинокль, оглянулся на Бёрнхема. – Мы уже почти час, как послали сигнал, но на наших позициях нет ни малейшего шевеления.