Фрыц Айзенштайн - Дикая собака

— К реке собираются прорываться, — пояснил Тыгын, — к мосту. У нас мост тоже блокирован, но у них и на той стороне пушки стоят. Ни туда и ни сюда.

— Это называется пат. Но мы выступим в роли боевых хомячков с реактивным двигателем. Пусть твои бойцы сегодня отдыхают, завтра с утра начнём кошмарить мятежников.

— Мбонго, — мысленно я спросил планшет, — карту записываешь? Высоты, профили и всё такое.

— Так точно, товарищ командир.

— Ночью полетим. Убьемся — ты первый помрёшь, имей в виду.

— Утром пусть войска построятся для штурма. Я позвоню, когда всё будет готово, — снова я обратился к Тыгыну, — впрочем, ты сам поймёшь, когда можно будет наступать.

Я отправился к гринго. Подремать перед делом, перекусить, выкурить сигаретку. В тишине и спокойствии. А тут, к полудню и Талгат нарисовался со моим воинством. Это, конечно же, прибавило мне авторитету, но на моральном состоянии атакующих войск никак не сказалось.

Утром, ещё в темноте, мы погрузились в Газель, и медленно поплыли к месту дислокации. Есть там площадка, на высоте метров шестьсот, как раз в тылу артиллеристов. Когда солнце осветило ледяные пики хребта Тарганай, мы с Дайаной уже умостились в нужном месте, а Газель оставили пастись поблизости. Она жужжала себе едва слышно и беспокойства не доставляла. За рулем сидел Семён, а в кузове — ещё трое курсантов. Это наш, как говорится, резерв ВГК.

Я в бинокль рассматривал диспозицию, а боевая подруга нашего старшины — в оптический прицел. Пока лагерь мятежников спал, лишь часовые прохаживались возле орудий. Видать, опыт уже наработали, чтоб на ночь имущество без присмотра оставлять. Рядом с пушками я рассмотрел бочки, может с уксусом, а может с порохом, и деревянные ящики. Непонятно что в них.

— Ну как твоя семейная жизнь? — пока есть время, я спросил у Дайаны.

— Восхитительно, — ответила она, — спасибо, дорогой Улахан Тойон, за наше счастливое счастье.

По её лицу насчёт счастья что-то не очень было видно.

— Всё так плохо? — уточнил я.

— Нормально. Могло быть и хуже, — вздохнула она, — с тобой интереснее. А этот, прости Тэнгри, солдафон… Ну он и есть солдафон.

— Ты не грусти, — говорю я ей, — стерпится, слюбится. Это у нас такая поговорка есть. Главное, что он мужик справный, а приключения умная женщина на свою задницу всегда найдёт.

— Это да, — усмехнулась Дайана, — в таком случае с тебя ночь любви. А то я тут замёрзла уже.

— Разбаловал я вас. Хватит трепаться, работаем.

Я позвонил Тыгыну и попросил его обеспечивать на пределе дальности действия пушек постоянное мельтешение. Чтоб отвлечь внимание от нас. Когда вдали показались первые всадники, часовые подняли хай. Орудийная прислуга бросилась к пушкам и тут я рассмотрел, из чего же они брали порох, ибо пушки были бронзовые, дульнозарядные. Не сложилось, видать, у них с унитарным патроном.

Дайана начала отстреливать орудийную обслугу. Началась паника, не привыкли еще местные к засадам в тылу. Наконец, нас обнаружили и начали пулять из пищалей. Ну-ну. Снизу вверх, да на расстояние в шестьсот метров.

Подал Дайане жестяную коробку на двадцать патронов, с красными ободками на пулях. Это я в своё время заныкал, на крайний случай.

— Вот теперь бей по одной пуле в третий, пятый и седьмой ящики. Нет, сначала в пятый.

К пятому только что подтащили из обоза ещё два ящика. Рвануло знатно. Взрывная волна в узком ущелье — страшная вещь. Пушки вынесло вперёд, наш аэростат куда-то вверх, да и нам по ушам досталось. Хорошо, хоть карниз не обвалился. Когда дым рассеялся и немного улеглась пыль, я рассмотрел поле деятельности. Вполне себе нормальный пейзаж. Вытряхнул песок из ушей и позвонил Тыгыну:

— Можно наступать. И нужно быстро, пока в обозе не очухались.

Я всегда говорил и буду повторять: каждый должен заниматься своим делом. Взрывники — взрывать, стрельцы — стрелять, высоколобые интеллектуалы, вроде меня — руководить, желательно издалека, а идиоты — сидеть дома и пасти овец. Идиоты — это те степняки, которые продолжали остервенело колоть копьями бронзовые стволы пушек, чтобы, видимо, добить их до конца. А потом всем хвастать, как они один на один выходили в чистом поле бороться с полчищами Тёмного Властелина. Ну, впрочем, не соврешь, и героем никто считать не будет. Так что я, к тому моменту, когда звон в ушах стих, а Стёпа умудрился подрулить к карнизу насчёт нас забрать, уже ничему не удивлялся. Потому что в кузове сидел еще один идиот, который умудрился на ровном месте сломать ногу. Надо будет его на берег списать, во избежание. И чтоб в следующий раз думал, а не пялился из-за борта, как Дайана отстреливала бандитов.