Анна Гаврилова - Уши не трогать!

Рядом с кроватью нашла пару тряпичных туфель а-ля пуанты. На поверку обувь оказалась очень удобной и на ногах неплохо смотрелась. Там же, на полу, лежал гребень. Я брезгливо отряхнула допотопную расческу и поплелась к небольшому зеркалу, висевшему на стене.

О том, чтобы сделать приличную прическу, и мечтать нельзя, пришлось импровизировать, но это полбеды. Настоящая беда в полном отсутствии косметики, неужели эльфы настолько отсталый народ? Тут же вспомнилась королева, на лице которой не было даже тени макияжа, может, поэтому эльфийки такие злобные?

Ай-яй-яй, во что же я вляпалась?!

Если рассуждать логически, у меня есть все шансы вернуться домой. Сейчас родители в Англии: фирма отца осваивает новый рынок, его присутствие необходимо, а мама поехала за компанию, по магазинам погулять и проветриться. Но однажды они вернутся, и меня все-таки хватятся. Отец – человек проницательный, сразу на Машку выйдет. А там и до Грегора с Георганусом недалеко… Дальше – дело техники, а техника у нас на высоте, паяльники работают как надо. Значит, моя задача – просто переждать это время. Выжить. И нужно для этого всего ничего: быть послушной, хорошей девочкой. Ну и кое-что… перетерпеть. В моем мире подобные союзы – обыденность. Если тысячи девушек легко отдаются жирным, вонючим извращенцам, значит, и я смогу. На войне все средства хороши.

Дверь распахнулась без стука. На пороге возникла все та же бледная служанка, презрительно скривила губы:

– Пойдем. Хозяин уже ждет.

Сделать шаг навстречу новой реальности оказалось гораздо сложнее, чем рассуждать о ней, – коленки предательски дрожали, сердце превратилось в кусок льда.

Служанка деловито вышагивала впереди, то и дело оглядывалась. Миновав довольно короткий коридор, мы оказались на парадной лестнице. В том, что она именно парадная, главная, я ни капли не сомневалась: огромная, ступени из белого мрамора, перила блестят золотом. Если постелить здесь красную дорожку, то без стеснения можно запускать всю звездно-голливудскую тусовку. Но это, как оказалось, цветочки.

Очутившись в просторном холле, я чуть не упала от восторга. Такой роскоши мог бы позавидовать любой олигарх. Пол, как и лестница, из белого, похоже, цельного мрамора. Потолок покрыт бесконечным узором из золотых завитков, его подпирают восемь белоснежных колонн. На стенах тоже золотые элементы, но они блекнут рядом с портретами в тяжелых, усыпанных драгоценными камнями рамах. В центре холла поразительной красоты фонтан. Здесь только музыки не хватает и неподвижных лакеев по углам.

– Чего встала? – прошипела служанка, но сделала это на порядок тише, чем раньше. Видимо, присутствие хозяина пыл усмиряет.

Я на мгновение зажмурилась, попыталась вообразить…

Здесь должен обитать высокий худощавый аристократ с синими глазами и великолепными манерами. Галантный и до чертиков благородный. Он не посмеет меня обидеть. Но даже если хозяин особняка настоящий урод – стерплю. Лучше быть рабыней в роскоши, чем той же рабыней, но уже в бараке.

И все-таки он должен, просто обязан быть красавцем! Иначе и быть не может.

– Чего встала, спрашиваю?!

Служанка схватила за руку и с силой, не свойственной нормальным девушкам, проволокла меня несколько метров. Отпустила, когда мы уперлись в тяжелую резную дверь. Она толкнула дверь без особого почтения, скомандовала:

– Заходи.

Мысленно перекрестившись, я перешагнула порог и онемела.

Небольшой уютный кабинет выполнен в лучших традициях английской классики: светлые стены, массивные шкафы темного дерева, до отказа забитые книгами, камин, закрытый витиеватой кованой решеткой. На каминной полке часы, несколько статуэток искусной работы. Письменный стол – просто шедевр эстетики, рядом – узкий диванчик. Окна закрыты тяжелыми темно-бордовыми гардинами, свет дают несколько тусклых ламп, спрятанных за старинными плафонами.

И посреди этого музея стоял лысый, обрюзглый мужик в отвратительном сером камзоле и смотрел на меня с такой ухмылкой, что впору лезть в петлю. Под взглядом масленых глазок моя уверенность отступила.

Эльф протянул руку, сказал с хрипотцой:

– Иди ко мне, деточка.

Замерла. Ноги будто приклеились к полу. Не видела, но почувствовала, как захлопнулась дверь кабинета. Послышался отвратительный лязг – снаружи повернули ключ, перекрыли единственный путь к бегству.

Хозяина моя нерешительность не обрадовала: брови сошлись на переносице, взгляд утратил маслянистость, стал злобным.