Александр Конторович - Реконструктор

– Вставай! – меня бесцеремонно толкнули в плечо. – Твоя машина подошла!

Вот как? У меня уже есть персональный автомобиль? А как же ему не быть? Около крыльца стоять должен.

Меня еще раз тряхнули за плечо, и я окончательно проснулся. Какой к чертям свинячьим автомобиль?! Какая только чушь не лезет в голову спросонья!

– Да?

– Подошла колонна автомашин. Как раз в ту сторону, куда тебе нужно. – Около кровати стоял коренастый ефрейтор. – Если ты пошевелишься и возьмешь ноги в руки, есть шанс на них попасть. В противном случае ничего обещать не могу.

Да мне и это предложение прямо как манна небесная. Не всякий водитель, да еще и в прифронтовой зоне, согласится взять на борт такого вот пассажира. Высказываю эти сомнения ефрейтору. Тот только ухмыляется в ответ:

– Ну формально мы их тоже не обязаны сюда запускать для отдыха… Война, камрад, – штука сложная. Сегодня ты не поможешь своему соседу, а завтра он про тебя забудет.

В его словах есть известный резон. Поэтому я торопливо вскакиваю, напяливаю сапоги и набрасываю шинель. Все мои пожитки, упакованные в ранец, стоят рядом с кроватью. На ходу забрасываю ранец за плечо, вылетаю на улицу. Уже темно, и я не сразу различаю, что напротив дома стоят автомашины. Освещения у машин нет, и они совершенно сливаются с окружающими строениями. Запахи бензина, нагретого металла и масла захлестывают меня горячей волной. Все хорошо знакомо и привычно. Оглядываюсь по сторонам: в голове колонны должны стоять бронетранспортеры. Странно, что я не слышу рокота их дизелей. И, только сделав несколько шагов по направлению к ближайшему автомобилю, вдруг понимаю, что все это не здесь. Нет никаких бронетранспортеров, и нам не предстоит сегодня марш по горным дорогам. Все эти воспоминания касаются какого-то другого отрезка моей жизни. Того, который и для меня самого еще скрыт за завесой прошлого.

– Ты куда это собрался?

Поворачиваю голову вправо. В свете, падающем из открытой двери, могу рассмотреть звание вопрошающего.

– Помощник дежурного по станции сказал мне, что начальник автоколонны согласился подбросить меня до места назначения. Премного благодарен вам за это, герр фельдфебель!

– Ну, – польщенно хмыкает он, – полагаю, что герр обер-лейтенант о твоем существовании даже и не подозревает. Тебя согласился подбросить я. Спасибо, конечно, за то, что ты резко повысил меня в должности, но, увы, это не так.

– Так это вам я должен сказать спасибо, герр фельдфебель?

– Считай, что уже сказал. Вон тот грузовик видишь? – тычет он пальцем в сторону.

– Так точно, вижу.

– Садись к нему в кабину. Скажешь водителю, что я разрешил. Ну и не держи рот на замке. Старина Кранц сегодня едет без напарника, а в долгой дороге постоянно хочется спать. Так что уж будь любезен, постарайся своими разговорами не дать ему этого сделать.

– Разумеется, герр фельдфебель. Постараюсь со своей стороны не слишком ему надоесть.

Фельдфебель хмыкает и, поднявшись по ступенькам, исчезает внутри здания.

Указанный мне грузовик на первый взгляд выглядел новеньким. «Опель-блитц», казалось, только вчера сошел с заводского конвейера. Подойдя к автомашине, вежливо стучусь в пассажирскую дверцу. Изнутри хриплым голосом осведомляются, кого принесли черти в такое время. Открываю дверцу и представляюсь:

– Макс Красовски! Прибыл сюда по приказанию герра фельдфебеля.

– И что же он такого тебе приказал? – ворчливо спрашивает водитель.

– Развлекать разговорами старину Кранца, дабы он не уснул в дороге.

– Слава Всевышнему, что только в дороге! Надеюсь, ты будешь столь любезен, что помолчишь хотя бы то недолгое время, пока колонна стоит здесь. А я за это время немного вздремну.

– Не смею вам мешать!

С этими словами забираюсь в кабину и пристраиваю ранец в ногах. Водитель тотчас же забывает о моем присутствии, откидывается вбок и, надвинув пилотку на глаза, засыпает. Пользуясь этим, внимательно осматриваю кабину. Грузовик действительно новый, я чувствую тот неповторимый запах, который всегда сопровождает новый автомобиль. Протянув руку, касаюсь рулевого колеса. Внутри меня появляется странное ощущение, что я когда-то уже сидел вот так и глядел на спящего водителя. Но ничего больше в памяти не возникает.

Наверное, я и сам успел задремать, потому что момент, когда Кранц завел двигатель, в моей памяти совершенно не отобразился. Помню только, как перед нами в размытых колеях прыгали в узких лучах фар какие-то кусты, деревья и прочая придорожная обстановка.